Кодекс Оборотня (СИ)

Я прочел и кивнул. С серьезным видом сложил бумагу и убрал во внутренний карман пиджака. Посмотрел на бледную физиономию Сида. И, больше не в состоянии сдерживаться, заржал как сумасшедший.

— Руари! — заорал на меня Сид. — Так это шутка⁈

— Зачем мне от тебя расписка? — поинтересовался я сквозь смех. — Ты же меня знаешь.

— Верни обратно бумагу!

— Нет. Буду облизывать ее, как леденец!

— Ри, не пугай меня…

Я толкнул Сида к стене, прижал рукой так, что он и дернуться не мог. Подался вперед. Его испуганное горячее дыхание попадало мне на лоб, а незащищенное горло оказалось как раз напротив моего лица.

Я поднял на него взгляд, и меня обдало очередной волной его страха, который на пару с запахом крови действовал как выпитая залпом бутылка «Джеймсона».

— Ри, господи, пожалуйста! — выдавил из себя Сид.

Но я уже подался вперед, уткнувшись лицом в его шею и стиснув зубы. Сердце колотилось как сумасшедшее, внутри прокатывались волны жара от возбуждения. Я вдыхал аромат страха, ощущая под щекой бьющуюся венку, и чувствовал себя наркоманом, который дорвался до заначки. Лишь минут пять спустя я нашел в себе силы отпрянуть от Сида. Тот съехал по стенке на пол.

— Прости, Сид. Сегодня был тяжелый день.

— Я думал, мы друзья, Руари, — произнес он бесцветным голосом.

— Будь иначе, я бы порвал тебя на ленты.

Сид внимательно посмотрел на меня, отдышался и поднялся на ноги.

— Ладно, забудем. Но я думал, у тебя такое только на полнолуния бывает.

— Что бывает на полнолуния, тебе лучше не знать, — я достал фляжку и сделал глоток. — Я домой, Сид.

— Так что насчет паба?

— Мы же вроде договорились, — я бросил ему его кровавую расписку. — Покупай.

Спустя три дня в «Кейт Райанз» пахло свежей краской и древесными стружками. Сид потушил все лампы, оставив на центральном столе единственный электрический фонарь. Отдав мне ключи, он ушел. Я сидел на высоком барном стуле и медленно цедил «Джеймсона». Паб тонул в полутьме.

В условленное время в дверь негромко постучали.

— Открыто! — крикнул я. — Но только для избранных!

В зал вошли семь мужчин и три женщины. В воздухе сразу расползся аромат дорогого парфюма. В приглушенном свете казалось, что они пришли на званый ужин — все одетые с иголочки, в одежде брендов, названия которых я не видел смысла запоминать. Посверкивали браслеты, кольца и серьги на дамах и драгоценные перстни мужчин.

Явились представители всех десяти семейств магов Клонмела. С тремя из них, Магрой Даген, Энгусом О’Шэнноном и Брессаланом О’Келли, у меня сложились особые отношения. Да и общался я с ними гораздо чаще, чем с остальными.

Магра на вид казалась вполне зрелой женщиной, но ее возраст я затруднялся определить даже по запаху. Наверняка, как любая колдунья, она могла это успешно маскировать.

Энгус имел худощавое телосложение, высокий рост. Лицо его всегда выражало легкое недовольство происходящим, как будто мага отрывали от важных дел.

Брессалан тоже был высок, но, в отличие от своего заносчивого коллеги, имел могучий торс, добродушный характер и почти белые волосы, несомненно, доставшиеся ему от дальних предков — викингов.

— Все шутишь, Руари, — заметил мистер О’Келли, помогая Магре снять кашемировое пальто.

Вместо ответа я чихнул и стал громко сморкаться в платок.

— Я же просил не душиться так сильно. У меня от вас аллергия скоро разовьется.

— Мы пришли по серьезному делу, а не слушать твои остроты. Мак мог бы научить тебя манерам за столько лет, — бросил Энгус О’Шэннон, разматывая шарф с шеи.

— Да ему как-то не до этого было с делами интеграции. А сейчас уже поздно. Пить что-нибудь будете? За счет заведения. Леди?

— Мы тут надолго, Брессалан? — спросил Каван Бламак.

— Думаю, да, — ответил я вместо мистера О’Келли.

— Тогда давай, если найдется что-нибудь приличное.

Выслушав пожелания, я уже через минуту ставил перед ними стаканы. Заметив брезгливость на некоторых лицах, я помахал руками.

— Ради такого случая я их помыл.

— Руари, сядь! — Энгус сверлил меня взглядом.

Но я сунул руки в карманы и остался стоять перед ними.

— Что случилось на поляне с «Павшим воином»?

— А что вам рассказал ваш сын, мистер О’Шэннон? Не хочу повторяться.

— О странном обряде Салливана, пляшущих мертвецах и о жизнях, которыми заплатили бы гости за танцы с мертвыми. И если бы кое-кто…

— Кое-кто? Да если бы не Брайан, у Салливана бы осталась его мертвая армия. Некромант, конечно, соберет новую, но на это ему понадобиться много времени. На вашем месте я бы гордился Брайаном.

Я мог бы сказать примерно то же самое про остальных парней, но мы с ними договорились, что «виноваты» будем только мы двое. Мистер О’Шэннон смерил меня недовольным взглядом.

— В нынешних обстоятельствах любое применение магии неразумно. И ты его втянул…

— Черт возьми, и это говорит лучший маг Клонмела? — с издевкой заметил я.

— Мы прекрасно помним, кто ты, Руари! — прошипел зло О’Шэннон.

— И я при этом ничего не делаю без вашего ведома, — отрезал я. — У нас договор, мистер О’Шэннон.

— Хватит. Давайте поговорим о Салливане, — произнес мистер О’Келли. — Так зачем ты вмешался в обряд, Руари?