Кодекс Оборотня (СИ)

Я оскалился в усмешке и засмеялся. Смех эхом загремел под каменными сводами. Мы зашли в дом ведьм. На столе, где еще вчера лежала рыба для супа, теперь стояли три большие банки, в которых плавали законсервированные клуриконы.

— Ты же сказала, что их засушишь, — заметил я, взял банку, покрутил в руках.

— Чтобы сделать средство от похмелья, есть куда более дешевые ингредиенты. А само средство в любой аптеке продается. Слишком редки клуриконы, чтобы расходовать их на эту чушь.

Я тактично промолчал, решив не интересоваться, что за снадобье из клуриконов собралась делать Блаин.

— Хозяин! — выдохнули мне в самое ухо.

Я покосился на неслышно подлетевшего ко мне фэйри.

— Привет, Дули.

Он осторожно опустился мне на плечо. Блаин посмотрела на фэйри с неприязнью, но ничего не сказала и провела меня в следующую комнату. Я вошел и замер на пороге. На лавках вдоль стен сидели ведьмы с горы Сливнамон. Пятеро слева и шесть новеньких справа от меня.

— Что это значит, Блаин? — поинтересовался я хмуро.

— Я, как и положено, нашла тех, у кого были ведьмовские задатки.

— Но… Сколько им лет?

— Двоим по пять, девять, одиннадцать, тринадцать и шестнадцать.

Девочки смотрели на меня испуганно. Жались друг к другу, все еще стесняясь своей наготы. Волосы с их голов были сбриты. Высоко на лбу уже наметились бугорки, из которых должны были появиться рога. Один, два, три, четыре, пять и шесть соответственно. У всех остальных ведьм согласно статусу, как и у Блаин, прибавилось по шесть. Я медленно выдохнул воздух сквозь зубы.

— Тут не о чем беспокоиться, Руари, — заговорила Блаин. — Все они из неблагополучных семей. О них даже никто вспоминать не будет. И полиция точно не будет искать. Здесь же они нашли свою настоящую семью.

— Когда взрослая женщина делает выбор, становясь одной из вас, она делает этот выбор осознанно, — заметил я. — Считаешь что пятилетняя девочка — или даже шестнадцатилетняя — понимает, что ей суждено отказаться от молодости?

— Такова наша природа. Глубокие возрастные метаморфозы происходят, когда делаются… скверные дела. Им их никто поручать не будет. Мы и сами этим давно не занимаемся.

Я чувствовал, что Блаин была не совсем честна. Но насчет последнего она не врала. Вспоминая, с каким наслаждением она свернула шею гному, становилось понятно, что она уже давно никому не причиняла зла. Как бы там ни было, исправить уже ничего нельзя.

— Они же не из Клонмела? — я принюхивался к девочкам. — С побережья?

— Да. Из Дангарвана и Йола.

— Как их зовут?

Блаин назвала имена. Я запомнил, как и их запахи, вышел из дома и направился к выходу из подземелья. От увиденного было муторно.

— Чертовы ведьмы! — тихо выругался я.

Дули, все это время молча сидевший на плече, покивал головой. Поправил свою шляпу, прокашлялся.

— Что? Есть что добавить? — проворчал я.

— Они баламутят воду, — прошептал Дули. — Лучше бы их тут вообще не было.

— Магра решила, что их надо спасти.

— Они пытаются установить свои порядки, не слушают меня.

— Да ну? А кто вырастил для них траву и стоял за прилавком?

Я покосился на человечка. Крылья у Дули поникли, а лицо его сделалось пунцовым.

— И не надо мне в сотый раз рассказывать, что вы хотели подзаработать.

— Но так и есть!

— Чем маги платили-то? Золотом и драгоценными камнями?

— Да. Платили, не скрою, щедро.

Дули совсем сник. Он чувствовал себя виноватым и одновременно с этим жалел, что сокровищ ему больше не видать.

— Ты тут не для того поставлен главным, чтобы я узнавал обо всем последним, — процедил я сквозь зубы. — Приглядывай за ними. И без них проблем хватает. Проморгаешь — от этого рая не останется и следа.

— Понял.

Дули прыснул от меня прочь на заросшую крышу. Вместо известной травы там уже вовсю цвели кусты боярышника.

Я вернулся домой, лег спать.

В сон настойчиво врывался телефонный звонок. Я натягивал подушку на голову, но он прорывался сквозь толщу перьев. Потом до меня дошло, что никакой это не сон. Я нашел мобильник на ощупь.

— Да? — спросил я.

— Руари, это я, — страх в голосе Джил заставил меня открыть глаза. — Я тебе уже полчаса звоню.

— Я спал, извини. Что случилось?

— Мама в больницу попала. Я хотела, чтобы ты пришел, проводил меня туда… — она всхлипнула.

— Ты что? Одна пошла?

Я взглянул на часы. Стрелка показывала три часа ночи.

— Да. За мной какие-то парни идут…

— Ты где сейчас?

— Я на пересечении Дэвис-роуд и авеню О’Рейли.

— Как эти типы выглядят?

Она описала.

— Это Дон. Так. Стой на месте. Когда они подойдут, передашь ему телефон и скажешь, что с ним хочет поговорить Руари.

— Руари…

— Он не тронет. Не бойся. Я скоро подойду.

Не отнимая мобильник от уха, я принялся одеваться. Вскоре я услышал шаги и глумливые смешки.

— Какие красотки ходят ночью. Составишь нам компанию, Рыжик? Ты как предпочитаешь — сверху или снизу? Или…

— С тобой Руари хочет поговорить, — голос Джил дрожал.

— Чего? — в голосе Дона послышалось недоверие.

— Возьми телефон.

— Да? — настороженно спросил он.

— Привет, Донни, — произнес я. — Видишь девушку? Проводите ее до больницы. До самого входа. Ты меня понял?

— Руари, прости, я не знал, что это твоя подруга…