«Кодекс Плохиша»

Вот и все. Училка будет в ударе.

Кабинет истории

Любимая вещь исторички – ее карты. Поэтому обрати свое внимание на них. Маркером исправь все даты сражений, подрисуй стрелочки и значочки, нарисуй чертиков, измени границы и направления течения рек, в общем, сотвори с ними все, что посчитаешь нужным.

Если в кабинете есть несколько каких-нибудь макетов (например, корабля Колумба), не забудь усовершенствовать и их – придай им немного современности в виде пары портативных туалетов на палубе, изготовленных тобой из бумаги или выдолбленного мелка. Не забудь подписать, что это такое. Где подписывать? Да прямо на палубе. Ой, чуть не забыл, измени название корабля.

Кабинет химии

В этом кабинете у тебя есть неплохой шанс расправиться со всей школой сразу. Только обезопась себя. Приди «на дело» в бронежилете и каске. Самое главное – «химичить» надо с умом. Возьми большое ведро и постепенно сваливай в него все химикаты, какие только найдешь.

А потом все произойдет, как в анекдоте.

Пришел Вовочка домой из школы и говорит: «Папа, а мы сегодня проходили взрывчатые вещества». Папа его спрашивает: «А что вы завтра будете проходить в школе, может, яды?» Вовочка: «В какой школе, папа?»

Ну как? Там осталось еще немного реактивов? Прекрасно! А тебе не кажется, что цветы в химическом кабинете имеют совершенно безобразный зеленый цвет? Мерзость. В каждый горшок капни понемногу разных химикатов и посмотри, что из этого получится. Если растения не расстаются со своей отвратительной зеленью – добавляй еще чего-нибудь. Как только цветы окрасятся в веселые яркие цвета или станут пятнистыми или полосатыми – все, хорош. Пора и удочки сматывать.

Только хочу предупредить. Все эти способы хороши, но чрезвычайно опасны. В случае, если «застукают», лучше сразу лечь и умереть. Иначе тебя ждет такая «крутая разборка» с подключением директора и родителей, что мало не покажется. Поэтому лучше делай тихие гадости и мелкие пакости. Так и здоровье сбережешь, и проблем меньше будет.

Как Плохиш со стажем, могу тебе сказать, что учителям тоже приходится не сладко. За всю несправедливость, которую они творят, им придется гореть в аду, и они это знают, месть преследует их по пятам и находит в разных местах, добивая кучками и по одному. В этом деле нет правил, нет стандартных ситуаций.

Начну с того, что у каждого класса есть свой классный руководитель. Кому-то повезло, если классный руководитель является абсолютно бесхребетным существом, из которого можно плести веревки. Кому-то не совсем повезло: руководитель «стучит» директору школы, не стесняется вызывать родителей, выдумывает различные ограничения в правах, пытаясь таким образом наладить дисциплину.

И уж совсем не повезло тем, у кого классный руководитель носится с озверевшей физиономией по классу и кричит что-нибудь типа «Уши оборву!», к тому же преподает математику или русский язык и может в качестве наказания надавить на успеваемость.

Первых и вторых наказывать неинтересно: они быстро выходят из себя, краснеют от стыда, некоторые начинают плакать и легко оставляют попытки найти виноватого. Был один раз такой случай.

Урок литературы вела молодая студентка, довольно симпатичная и добрая. Была в ней замечена привычка присаживаться на угол шкафчика, в котором хранился различный хлам типа траспортиров, бумажных тетраэдров, плакатов с теоремами по геометрии. Присядет она на шкафчик и начинает вдохновенно так рассказывать про Наташу Ростову, о которой мы только анекдоты знали. Любимое место из романа «Война и мир» было у нее про то, как эта самая Наташа нырнула в болото, чтобы сорвать дикую лилию. Нырнула прямо в одежде, хотя, по ситуации, можно было и раздеться: рядом только подруги, а Пьер Безухов в это время заседал где-то в масонской ложе. А Болконский валялся на поле битвы и прикалывался по небу. В общем, атас полный.

На уроках никто особенно не бесился, в основном, играли в крестики-нолики и морской бой. Тихо так было, спокойно. Двоек она не ставила, так как считала, что нельзя заставить учиться того, кто не хочет. Поэтому когда кто-нибудь нагло заявлял, что не выучил урок, она ставила тройку, выражаясь в таком духе: «Вам, молодой человек, должно быть стыдно!»

Знала бы она, что следующим уроком был русский, на котором училка любила ставить колы, которые исправить не оставляла никакой возможности: даже если получишь пятерку, средний балл все равно равнялся тройке. А пятерку по русскому языку получить могли всего лишь один-два человека, которые, по выражению одного из учеников, пускали стружку, как буратины, и прогибались, как автомобильные рессоры.

Схватываешь ситуацию? Тройка по литературе являлась совершенно халявной отметкой, поэтому никакого дискомфорта, что «должно быть стыдно», никто не испытывал. А уж если хорошо прогнуться, то пятерки можно было получать с такой же периодичностью, как и удары в различные части тела во время посещения буфета.