Кодекс Снеговика

Игорь среагировал мгновенно и первым же выстрелом уложил Николая на снег, а проходя мимо, добил его и тут же перезарядил свой пистолет. Он готов был стрелять и дальше в любую подвижную цель. Его совершенно уже не беспокоило, что тщательно распланированное дело было фактически провалено за несколько минут. Всюду валявшиеся трупы невозможно было списать на издержки. Сейчас он уже не думал о контракте. Игорь вдруг осознал, что борется не с обстоятельствами, а с судьбой. Он должен был одолеть ее, и символом победы должен стать взрыв дома. Даже если сам Тарас Александрович сейчас появился бы перед ним и отдал приказ остановиться, Игорь застрелил бы и его…

– Открывай, – кивнул он Алене, мигом оглянув все близлежащее пространство.

Никого в округе больше не было. Их стрельба не заинтересовала аборигенов. Взрывы и грохот стали привычным звуковым фоном этого вечера.

Алена открыла калитку, но перед тем, как войти во двор дома артистки, обернулась и спросила:

– Зачем ты убил собачку? Она же убегала от тебя.

– Не мешай мне! – зарычал он. – Хотя бы ты не мешай…

Но Алена не посторонилась и вдруг резко и сильно ударила его в грудь. Игорь попятился и чуть не упал, на мгновение потеряв равновесие. Раздался еще один выстрел. Алена покачнулась и осела у порога. Он снял с нее рюкзак с взрывчаткой и вошел во двор, перешагнув через тело девушки.

Теперь его уже никто не мог остановить…

Правда, оставалась еще Мяукала, которая сидела на кромке забора и наблюдала эту трагедию от начала до конца. Она уже готова была спрыгнуть вниз и вцепиться когтями в голову Игорю, но Снеговик сказал ей: «Не надо, теперь моя очередь»…

Снеговик пережил все произошедшее довольно спокойно. Он не зажмуривался, не стонал, не клял себя за бездейственность и не пытался судорожно и суетливо помешать совершавшемуся злодейству. Ему неприятно было видеть все это – но не более того. Ведь он знал наперед, что все так случится и мало надеялся, что ему удастся что-то исправить. За несколько минут до трагедии он уже просчитал этот замечательный, но безуспешный прыжок Создателя. Единственная поправка, которую смог внести Снеговик в неминуемый финал – это уничтожение боли. Он отключил рецепторы боли Вадима и Анюты, и они умерли, словно заснули…

За последние двести лет Снеговик привык к подобным развязкам. Частенько события развивались по более жестокому сценарию. В Аргентине, например, когда обрушилась церковь, он много часов слушал стоны и плач детей и ничего не мог сделать, чтобы помочь им. Вернее, он мог помочь им. В нем было достаточно энергии. Но для этого нужно было израсходовать ее всю, то есть аннигилироваться и тем самым нарушить правила Кодекса. Тогда он не смог этого сделать, хотя стоны детей были невыносимы. Наверно, он не смог этого сделать только потому, что тогда ему не повезло с Создателем, который так и не поверил в него. Да и с воронами ему тогда не повезло. Они гадили ему на голову. Но сейчас…

«Я устал», – вдруг подумал Снеговик и удивился, что его совершенно не испугала эта мысль.

И именно оттого, что он не испугался этой мысли и не стал отчуждаться и прятаться от нее, ему стало легче, словно какое-то прозрение, которое так долго кружилось возле него, сейчас перестало кружиться и опустилось внутрь него…

Да, теперь он знал, что такое Усталость. Оказалось, что это не так уже страшно. Это не болезнь, не проклятие и, тем более, это не банальное онемение мышц, которых у него нет. Усталость – это всего лишь ощущение своей беспомощности и бессилия при одновременном осознании, что сил еще вполне достаточно. У него в запасе, если не врал Кодекс, еще имелось несколько миллиардов килоджоулей. Для чего они ему сейчас?

Снеговик задумался.

«В конце концов, не так уже страшна аннигиляция, и не так страшны запреты Кодекса – решил он, – но страшно то, что Создатель и Слышащая – именно этот Создатель по имени Вадим и эта Слышащая по имени Анюта – больше не будут жить, а я буду и дальше смотреть, как погибают мои Создатели и мои Слышащие»…

Снеговик знал, что делать дальше. Скорее всего, он подсознательно знал это и раньше, но принял решение только сейчас. Мудрая сова оказалась большей провидицей, чем он сам. Пора становиться не просто ветвью эволюции человека, а Человеком. Но для этого необходимо совершить основную миссию Человека – пожертвовать собой…

До взрыва оставалось не больше получаса. Пока Снеговик размышлял об Усталости и о своем предназначении, Игорь уже прикрепил взрывчатку, выставил таймер и сейчас пытался перебраться через забор. Пора было переходить от принятия решения к его осуществлению.

Снеговику не было страшно, но было немного неловко от пафоса принятого решения. Он постарался избавиться от чувства, что собирается совершить нечто вроде подвига, чтобы ненароком не загордиться. «Не я первый и не я последний», – подумал он, успокаивая себя.