Кодекс Снеговика

Вадим сразу представил себе эту картину всеобщего хаоса. «Это именно то, что надо диверсантам. В таком шуме и гаме можно десять домов взорвать», – подумал он, но вслух своих соображений не высказал. Все равно какой-то собственной программы у него не было. Легче всего критиковать действенные попытки других, при этом ничего не делая самому…

– Теперь понятно, – сказал он. – Передай ему мою благодарность за помощь, а теперь пойдем в дом. Мама завтрак готовит. Кстати, придумай, что скажешь ей по поводу сумасшествия Лютеции.

«Что мне ей сказать?» – спросила девочка.

«Скажи, что Лютя услышала лай собак и поэтому так беспокойно себя вела», – ответил Снеговик.

«А почему собаки лаяли?»

«Допустим, они подрались. Скажи, что Трифон не поделил дорогу с лабрадором».

«Хорошо, так и скажу. Ты со всеми договорился?»

«Почти. Остались три кошки. Их, наверно, не пустили хозяева».

– Что случилось? – мама встретила дочь в пороге.

– Там собаки подрались. Генеральский Трифон и лабрадор, – объяснила Анюта, скидывая шубку. – Лютеция услышала их лай и разнервничалась.

– Странно, – удивилась Катерина. – Мы ведь ничего не слышали? – она посмотрела на мужа вопросительно.

– Я…, – замялся Вадим. – Я вроде бы ничего не слышал… Хотя…

– У собак особенное чутье, – пришла на помощь отцу Анюта. – Правда, Лютя? – она поцеловала собаку в нос и спустила ее с рук. – Где наш мячик?

Лютеция звонко загавкала и кинулась искать свою любимую игрушку.

– Аня, не дразни ее, пожалуйста. У меня скоро мигрень начнется от этого шума, – застонала Катерина. – Мойте руки. Пора завтракать.

«Все сказки, придуманные человеком, на самом деле не придуманы»

Кодекс Снеговика

И хотя ничего особенного в Барханах не происходило – те же, что и раньше, домики с дымящимися трубами, те же заснеженные дорожки, те же таджики, которые эти дорожки расчищали, тот же морозный воздух и такие же запорошенные ели, торчком стоявшие по периметру, – но все-таки чувствовалось, что эти дни – последние дни старого года – особенные. Кажется, что если бы даже не было календарей и телевизоров, люди могли бы предугадать пришествие Нового года и без них. То ли снег в эти дни как-то по-особенному скрипит, то ли солнце светит иначе, то ли вороны каркают громче обычного…

Впрочем, вороны в это утро действительно раскаркались громче, чем когда-либо. Карина и Каролина метались из одного угла поселка в другой и созывали своих сородичей на внеплановое собрание.

Аборигены готовились к празднику каждый по-своему. Кто-то наряжал елку прямо на улице, кто-то протягивал гирлянды по фасаду дома, хозяйки перелистывали кулинарные книги, а мужья периодически срывались с места на своих автомобилях в близлежащие магазины, чтобы приобрести корень имбиря или мускатные орехи для вычитанных заграничных рецептов. В близлежащих деревенских магазинах о мускатных орехах, конечно, ничего не слыхивали, поэтому мужики на всякий случай покупали пива, хлеба, сладостей и возвращались обратно. Для охранников эти дни были очень тяжелыми – они то и дело открывали и закрывали ворота и с нетерпением ждали окончания предпраздничной суеты и наступления обычных будней.

В Барханах все были заняты и объединены предстоящим весельем. И только Алексею не находилось места на этом празднике праздников. Он не знал, куда себя деть. Ждать Тараса Александровича в Штабе ему не хотелось – там он сегодня был не хозяин. В другое время он мог бы пойти к таджикам и придумать им какое-нибудь задание, но сейчас это не имело смысла, потому что у поселка уже не было будущего, и какие-то улучшения ему уже не требовались.

У него нашлось единственное решение, как скоротать время до приезда начальника. Алексей решил заглянуть в вагончик охранников…

Сергей и Михаил только что сели завтракать. Приход Алексея их явно смутил.

На столе стояла кастрюля с вареной картошкой, на тарелочке лежало нарезанное сало, на другой – соленые огурчики. Спиртного не наблюдалось.

– Не помешаю? – спросил Алексей, снимая меховой капюшон.

Охранники мяли в руках готовые к употреблению вилки.

– Чайком не угостите?

Алексей иногда мог позволить себе поболтать с охранниками, но чаевничать с ними еще никогда не изъявлял желания.

– Сейчас закипит, Алексей Михайлович, – после немного затянувшейся паузы произнес Сергей. – Вы присаживайтесь.

В вагончике было тесновато для троих. Алексей присел в пороге на подставленную табуретку, приветливо улыбнулся.

Охранники смотрели на него с подозрением. Есть картошку они не решались – так и держали свои вилки, словно детские флажки на утреннике.

– Да вы кушайте, – добродушно попросил Алексей.

– А, может, и вы с нами? Сало домашнее.

– Спасибо, не хочется…

Охранники робко начали есть, искоса поглядывая на начальника. Оба сжимали челюсти с деликатной осторожностью, чтобы не чавкать.

– Зима в этом году хорошая. Не очень морозная и снега в меру, – сказал Алексей.