Кодекс целителя

В Кагаре мы провели пять дней. За это время я окончательно сдружилась с Дирином, осилила половину мемуаров летта Ровера и перестала внутренне дёргаться всякий раз, когда ловила пристальный взгляд Тэйта. Последнее далось мне труднее, чем пробираться сквозь витиеватый и напыщенный слог выдающегося дипломата. Но сегодня, забираясь в везиль, чтобы покинуть Кагар, я бестрепетно выдержала усмешку целителя и поздравила себя с победой.

– Гроза будет, – Дирин задрал голову вверх.

Плотные тёмные тучи надвигались с юга и цеплялись за коньки острых крыш, ветер стих, в воздухе сгущалось напряжение.

– Будет, – согласился Ирвин.

– Не сахарные, не растаем, – фыркнул Тэйт.

– Только бы молния не угодила, – Дирин осенил себя знаком Богини и полез на место водителя.

Ирвин сел рядом со мной.

– Не боитесь ехать в грозу, Мэй?

– Надеюсь, что у вас установлен громоотвод.

Тэйт устроился напротив, скрестил руки на груди. В моём присутствии он или показательно молчал, или отпускал едкие замечания. Хорошо, что виделись мы лишь вечерами за ужином и во время наших уроков с Ирвином. Словно нарочно именно тогда у Тэйта находились срочные вопросы, требующие немедленного ответа.

– Я сам отличный громоотвод, – засмеялся Ирвин.

Первый раскат грома согнал воробьёв с ближайшего дерева, они посыпались, словно горох из дырявого мешка, и затаились в густых кустах. Везиль тронулся, и тут же на мостовую упали крупные капли дождя.

– Поплыли, – ухмыльнулся Тэйт.

– До Сарéна дорога ровная, – Ирвин покосился на меня и перешёл на нейсский. – Не утонем.

– Если наша колымага не завязнет, – беззаботно заметил Тэйт.

– Вытолкаю, – с той же беспечностью откликнулся Ирвин. – Надо же хоть изредка пользоваться тем, что стихийник.

Ливень обрушился стеной, забарабанил по крыше, по стёклам побежали ручейки.

– В Нейссе скоро начнётся сезон дождей, – целитель перевёл взгляд на окно. – Без зонта носа на улицу не высунешь.

– Не забыл? – голос Ирвина потеплел.

– Но и не скажу, чтобы сильно соскучился.

– Ты мог бы задержаться в Скелоссе.

– Брось. – Тэйт провёл пальцем по стеклу, словно хотел стереть капли. – Кому я там нужен, Ирви? Сам по себе, без дара?

Я затаила дыхание. Впервые при мне целитель не язвил, не хамил – нормально разговаривал, пусть не со мной, с братом, и всё же! Сглазила. Тэйт опомнился, глянул на меня, замолчал и отвернулся.

– В предгорьях тоже часто идут дожди, – заметил Ирвин. – Иногда бывает, туча зайдёт в долину и кочует от горы до горы, пока не прольётся вся. И погода постоянно меняется. С утра может подморозить, выходишь из дома – на траве иней, а днём так жарко, что мечтаешь о прохладе и завидуешь местным пастухам, которые ходят в одних штанах. До чего же там красиво, Мэй! Склоны кажутся обитыми зелёным бархатом, сосновые леса на их фоне выглядят почти чёрными, и над всем этим возвышаются снежные вершины на горизонте.

Он рассказывал, и я словно видела картинки: пики Северного Предела, окружённые дымкой облаков, тёплые солнечные долины, ледяные бурные реки, неприступные крепости князей и прилепившиеся к скалам хижины горцев. Изредка я спохватывалась и поправляла произношение. Время летело незаметно, раскаты грома становились всё реже, пока не стихли совсем, зато ливень припустил с удвоенной силой, по стёклам побежали уже не капли, а ручейки. Плавный ход везиля и монотонный шум дождя убаюкивали. Часа через два мы дружно начали зевать.

– Как будто и не спал ночью, – Ирвин прикрыл рот ладонью, скрывая зевок.

– Спи, – предложил Тэйт.

– Мэй? – Ирвин умоляюще сложил руки. – Отпу́стите меня, моя безжалостная учительница?

– Отпущу, – улыбнулась я.

Ирвин скрылся в спальном отделении. Я надеялась, что Тэйт последует за ним, но целитель остался. Сидел вполоборота, смотрел в окно, залитое дождём. Мне стало неуютно, даже сонливость словно рукой сняло.

– Зачем вам это? – неожиданно спросил Тэйт.

– Что – «это»? – переспросила я с вызовом.

Тэйт неопределённо повёл плечом.

– Я вас не понимаю, летт Тэйт.

– Прекрасно понимаете.

– Вы мне льстите, – усмехнулась я.

– Вам все льстят. – Взгляд злых тёмных глаз остановился на моём лице. – Но раз вы упорно предпочитаете притворяться, я спрошу иначе: каковы ваши дальнейшие намерения?

– Отработать своё жалование и остаться в Нейссе, – ответила так же жёстко, как был задан вопрос.

– И ничего больше?

Очень хотелось дать ему вторую пощёчину. Не столько за грубость тона или оскорбительный смысл слов, сколько за саму несправедливость его отношения. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но в этот момент везиль дёрнулся и встал. Дверца распахнулась, и в салон заглянула голова Дирина. С мокрых волос на пол закапала вода.

– Увязли!

– Я предупреждал, – Тэйт рассмеялся, словно новость его порадовала. – Дороги с зимы не просохли, два часа льёт, не переставая… Ирви! – он стукнул в перегородку. – Поднимайся, приплыли!