Кодекс целителя

– Энергия невидима. Точнее, её не различает никто, кроме одарённых, – поправился он. – И она уничтожает, не нагревая. Голубое свечение, которое называют гидарским огнём, – это взаимодействие концентрированной энергии с воздухом. В энергоне, откуда выкачан воздух, свет уже не голубой, а белый. Ирви не испарил воду – он как бы растолкал её потоками силы, понимаешь?

Я кивнула.

– А как выглядит энергия?

– Словно светящиеся нити или точки. Стоит присмотреться – и видно, что энергия есть в каждом человеке. Когда я исцеляю, то направляю потоки силы к повреждённому месту, а если не хватает – добавляю свою.

– Наверное, неприятно так… смотреть? – забеспокоилась я. – Всё вокруг светится.

– Мэй, это же секунды, – успокоил меня Тэйт. – Иначе одарённые сошли бы с ума, ведь энергия наполняет весь мир. Тоннельные устройства тоже работают на её основе, – задумчиво продолжил он. – К сожалению, знания о том, как их создавать, утрачены. Те девять штук, что остались, сохранились чудом. Ты слышала легенду о единой Гидории?

– Это не легенда, – с Тэйтом хотелось быть откровенной. – Гидория была единым могущественным государством в те времена, когда льды и пески занимали две трети существующего мира. Именно там изобрели тоннельные устройства, приборы для управления погодой и многое другое. Затем произошёл чудовищный катаклизм, в результате которого Гидория погибла, посреди материка поднялись горы Северного Предела, льды отступили, а на месте бывшей столицы разлилось Нейсское море. Уцелевшие гидорийцы основали Кирею, много веков спустя появился Гидар, за ним – Катиз и Нейсс, ещё позже – Дарос и Керон, и сравнительно недавно на востоке возникла Огория.

– Ого! – выдохнул Тэйт. – В наших школах учат, что изначально существовали Гидар, Кирея, Нейсс и Катиз.

– Кирея – прародина всех государств. Она сохранила древнюю веру, некоторым храмам в Лиорре больше пяти тысяч лет. Гидару всего три тысячи, тогда на север ушли переселенцы, которым стало тесно по эту сторону гор. Нейсс основали те, кто обогнул море, на месте Катиза тогда кочевали дикие племена. Керон тысячу лет назад отхватил от Киреи южные земли, семь веков спустя кусок отгрыз Дарос.

В беседке потемнело, по крыше из листьев зашуршали первые капли дождя.

– Страны – как люди: рождаются, расцветают и умирают. Только эта смерть не должна быть насильственной. Кирея никогда ни с кем не воевала, поскольку знала, что у нас общие предки. И она не заслужила такой судьбы!

– Ты ненавидишь Огорию, – Тэйт не спрашивал, а утверждал.

– Вера в Отрешённого никому не мешала. Повод для войны высосали из пальца. И совсем незачем было сжигать Лиорр! – вспыхнула я. – Брат говорил, мы и так не стали бы сопротивляться. У Киреи не существовало армии, в правоохране служило полторы тысячи человек. Полторы – против десятков тысяч имперцев! Правительство сдалось бы без боя. Зачем потребовалось демонстрировать силу?!

– Не знаю, Мэй, – он опустил голову. – Я лишь целитель. Не политик, не дипломат. Если однажды Гидар призовёт меня на войну, то и там я буду исключительно спасать жизни – солдат и своей, и вражеской армии, потому что Кодекс велит не делать разницы.

Его рука коснулась ближайшей ветки. Крошечная почка под черенком листа стремительно набухла, лопнула, выпустила новый побег и доверчиво развернула к свету нежно-зелёные листочки.

– Только потому, что так велит Кодекс? – хмыкнула я.

Он усмехнулся и промолчал.

Дождь усилился, он уже не шуршал, а барабанил по листьям.

– Возвращаемся? – спросил Тэйт.

– Придётся, – вздохнула я. – Вряд ли опять распогодится.

До дворца нам удалось добраться почти сухими – крытых переходов действительно было много. Сразу же после этого хлынул такой ливень, что из водосточных труб побежали настоящие реки, а дорожки скрылись под водой.

– Успели!

Тэйт рассмеялся и подставил руку под струйку, стекающую с карниза, во все стороны полетели брызги. Я никогда не видела его таким… счастливым? Тоже выставила ладонь. Дождевая вода была тёплой. Или так казалось потому, что она стекала с пальцев Тэйта?

– Попасть под дождь – к удаче, – вспомнила я старую кирейскую примету.

– Да?

Прежде чем я опомнилась, Тэйт выскочил под ливень. Белый шёлк рубашки моментально напитался водой и обрисовал поджарое тело, волосы потемнели.

– Мне как никогда нужна удача!

Фыркнув, я сделала шаг и присоединилась к нему. Мокнуть так мокнуть! Внутри разгоралось странное чувство. Словно я очень долго сидела в тесной клетке и наконец-то вырвалась наружу.

– Мэй… тебя выжимать можно…

– Боишься, заберу часть твоей удачи?

В радужках его глаз отражалась листва, отчего они позеленели окончательно. С острых ресниц капала вода, волосы прилипли к шее. На секунду мне показалось, что сейчас он нагнётся и…

– Мы запаслись удачей на год вперёд. Идём.

Радость сменилась досадой – такой же сильной. Но я заставила себя спокойно ответить:

– Идём.

***

У двери в мои комнаты поджидал Майнис. Пристально оглядел нас, показательно задержал взгляд на мокрой одежде, выразительно поднял бровь.

– Сезон дождей – не самое благоприятное время для прогулок.