Кодекс целителя

– Мей, значит. Вот что, Мей. Киреи твоей нет больше. Идти тебе некуда. Поедешь с нами.

– Куда?

– Покамест в лагерь, потом поглядим. Всё лучше, чем рабыней в Огории.

– Далеко? – безучастно спросила я.

– Что – далеко? – не понял он.

– Лагерь.

– По ту сторону Предела, двести семьдесят лиг. К утру приедем.

Я молча кивнула. Обхватила себя руками, привычно нащупала подвеску. Отрешённый, не оставь меня в своей милости. Везиль мощно заурчал. Гидарские двигатели лучшие в мире. Двести семьдесят лиг к утру – это какая ж должна быть скорость. Поймала пристальный взгляд.

– Ты говоришь так чисто, жила в Гидаре?

– Брат учил. Он часто бывал у вас.

Слёзы потекли сами. Мама, папа, Лайд… Великан на меня не смотрел, сосредоточился на дороге. Горные дороги коварны, ещё и ночь. Позади слышался шум двигателя второго везиля, в котором везли трупы. Бандиты. Я слышала, что из Огории бегут рабы, в предгорьях их не жалуют, и они перебираются в нашу часть Предела. Но вроде раньше в Кирею они не совались. Или я знала не всё? Мир, в котором я жила, добрый и чистый, разлетелся вдребезги. В том мире не было бандитов, никто не убивал людей, не сжигал города, не отбирал красивых девушек, словно вещи, и не смел называть меня крошкой и цыпочкой.

Мы ехали всю ночь. В темноте я пропустила перевал, лишь в какой-то момент отметила, что дорога пошла вниз. Резко похолодало. Замёрзшие пальцы я засунула в рукава, теплее от этого не стало. Великан покосился на меня и включил обогрев. Бледный рассвет открыл тонкий слой снега, белеющий среди деревьев. Потом он исчез, но я по-прежнему мёрзла. Когда везиль остановился, ноги не гнулись. Меня вытащили из кабины – сжавшуюся в комок от холода и страха.

– Вот мерзлявая, – беззлобно проворчал великан. – Сейчас отогреешься.

Палатки сливались с землёй – бурые с коричневыми и зелёными пятнами. Та, куда меня отнесли, ничем не отличалась от остальных. Внутри было ненамного теплее, чем снаружи, тускло мерцал шар с гидарским огнём. Великан потряс его, вспыхнувший свет ослепил. Проморгавшись, я затравленно огляделась. Брезентовый пол, надувные матрасы, Лайд пользовался такими в поездках. Свёрнутые одеяла и раскладной столик, на котором и стоял шар. В углу находилась переносная печка, великан щёлкнул рычажком и подвинул её поближе ко мне.

– Располагайся, крошка. Удобства, извини, на улице, и умывальник там же. Выйдешь, сразу налево, увидишь. Закончу с делами, принесу тебе поесть. Небось, кушать хочешь?

– Меня зовут Мэйлин, – произнесла негромко, глядя в пол.

– Ты уже говорила, крошка, – хохотнул великан. – Ладно, некогда мне тут с тобой прохлаждаться. Сиди тихо, дальше уборной не ходи. Мои люди месяц в рейде, дюже голодные, поняла?

Что он имеет в виду, я сообразила, лишь когда великан ушёл. Присела рядом с печкой, протянула окоченевшие руки. Печь очень быстро раскалилась, внутри зловеще краснели нити нагревательного элемента, от которых исходил ровный жар. Гидар славился передовыми технологиями. Самая развитая промышленность в мире, лучшие двигатели и инженерные системы. Может, и ничего страшного, что я оказалась именно здесь?

Удобства и умывальник я нашла без труда. Уборная насмешила: гидарцы выкопали внушительную яму, кинули поверх две доски и отгородили брезентом. Умывальник был куда приличнее: раковина на подставке и бак над ней. Ледяная вода стекала в подставленное ведро с весёлым звоном. Осторожно огляделась: три везиля – мощные, с широкими сдвоенными колёсами, четыре палатки, тоже пятнистые, теряющиеся на фоне бурой земли. Широкая лента дороги уходила вниз и терялась в синей дымке.

Я вернулась в палатку. Размотала шарф, сняла пальто, сложила на краешке импровизированной постели. Страх уступил место тоске. Раньше я не представляла, как можно ничего не делать – сидеть и ждать неизвестно чего. Не читать, не слушать музыку, неподвижно застыть и в сотый раз прокручивать одни и те же мысли. Киреи больше нет, родителей нет, я в чужой стране без друзей и денег…

– Ох, какая ж ты, крошка…

Великан шагнул из-за полога двери и замер с миской в руках. Медленно поставил миску на стол, приблизился, нависая громадным телом. Я вскочила, упёрлась ему в живот.

– Что ты дёргаешься… – хрипло выдохнул он. – Можно подумать, с тебя убудет.

– Не прикасайтесь ко мне! – крикнула я.

– Перестань, крошка, – он завалил меня на матрас одной рукой, второй расстегнул брюки.