Кодекс

Эдвард шел мимо швейцара, уверенный, что его остановят, однако продолжал идти, стараясь выглядеть как ни в чем не бывало. Человек в потрепанной ливрее даже не поднял глаз от арабской газеты, которую читал с помощью лупы. Был седьмой час вечера. При себе Эдвард имел объемистый пакет с покупками.

В вестибюле горела пара настольных ламп. Он никогда не видел их включенными, и его поразило окружающее убожество: потрескавшийся мрамор столов и протертый до джутовой основы восточный ковер. В воздухе стоял дым от сигар, выкуренных в пятидесятых годах. Маргарет, высокая и тонкая, с каменным лицом стояла у лифтов.

Увидев его, она молча нажала кнопку вызова. Дожидаясь лифта, они не сказали ни слова.

— Не знала, придете вы или нет, — сообщила она, когда дверцы закрылись, и с видимым усилием добавила: — Спасибо.

— Я жалею, что пришел. — Лифт рокотал, поднимаясь. — Вы уверены, что это безопасно?

Она кивнула.

— Там никого. Уборщица ушла в три.

Они стояли плечом к плечу, глядя прямо перед собой, как два образцовых администратора, едущих на одно совещание. На выходе они столкнулись плечами, и он с показной галантностью пропустил ее вперед. Она это проигнорировала. Свет в квартире не горел.

Эдвард ступил на мягкий ковер и замер в неожиданном приступе мандража. Он чувствовал себя человеком, наступившим — легко, но непоправимо — на противопехотную мину. Это место не обещало ничего хорошего.

Маргарет шла, не оглядываясь на него. Вот она скрылась в коридоре, и ее шаги затихли. Он кинулся за ней бегом, как боящийся потеряться щенок.

— Мне надо вам что-то показать, — сказала она. — Я нашла это, когда распаковывала ящики.

— Вы давно здесь?

— С утра.

— Как? Весь день?

— Я пришла в шесть. Никого еще не было.

Вслед за ней он поднялся по лестнице. Она держалась за перила уверенно, словно проделывала этот путь в тысячный раз.

— Днем кто-то приходил. — Взявшись за ручку, она дернула дверь на себя, и та со скрежетом отворилась. — Я слышала внизу разговор. Мужской голос говорил с английским акцентом, но наверх никто не поднялся.

— Да ну? Они планировали убийство?

Вступление в прохладу библиотеки походило на погружение в восхитительно свежий пруд. Деланный сарказм Эдварда растворился в тишине. Маргарет сняла туфли — практичные «мэри джейн» на низком каблуке, с перепонками. Эдвард успел заметить бледную дырку на пятке одного из темных чулок.

— Не хочу, чтобы кто-то услышал, как мы здесь ходим, — объяснила она.

Маргарет поработала на славу. Полки заполнились, на полу, устланном оберточной бумагой, лежали стопками книги. Она открыла все ящики, по краям полок топорщились липкие цветные листочки. На столе, рядом с компьютером и блокнотом, виднелись три банки диетической «кока-колы» и полупустой пакетик с темными крекерами без жира и соли.

— Вы времени зря не теряли, — признал Эдвард. — Надеюсь, вы не выставите мне счет за работу.

— Я разобрала примерно две трети коллекции и просмотрела остаток. Книги расставлены по времени и странам, а внутри в алфавитном порядке. Все это у меня записано в общих чертах, и в компьютер тоже введен базовый каталог.

На экране ноутбука было открыто окно с каталогизационной программой Уэнтов. Эдвард провел быстрый поиск на слово «Гервасий», но ничего не нашел. Не так все просто.

— Так что вы хотели мне показать? — спросил он.

— Придя сюда утром, я задалась целью хотя бы развернуть и наскоро просмотреть все книги.

— И выполнили задуманное.

— Да, выполнила. Вот взгляните, какая красота. — Она взяла в руки книжечку с тисненым переплетом — завитки на коже формировались в квадратики и прямоугольники. — Итало-греческое изделие. После падения Константинополя в 1453 г. многие греки-переплетчики осели в Италии и создали собственную, выдающуюся декоративную эстетику. А текст английский.

Она открыла книжку, заполненную рукописными строчками с острыми углами и завитушками. Эдвард не мог прочесть ни слова.

— Что это?

— Руководство для рыбной ловли, пятнадцатый век. «О том, как поймать рыбу на крючок».

— Вы это хотели показать? — Он нервно оглянулся на дверь.

— Нет. Вот это.

На столе, на вырванной из блокнота странице, лежало несколько мелких клочков бумаги, четыре или пять. Кое-где виднелись фрагменты черных букв.

— А это что такое? — прищурился Эдвард.

— Бумага, — невозмутимо пояснила она. — Я нашла эти обрывки на дне одного из ящиков, когда вынула книги. Если посмотреть их на свет, видны частицы водяных знаков.

Маргарет умолкла, ожидая, видимо, что он сам сделает это, но он не стал.

— Ну и?