Кое-что о кошках

Мне показалось, что в груди взорвалась бомба. Голову сжало тисками, тысячи раскаленных игл впились в мозг, в глазах потемнело и посыпались искры. Задыхаясь, теряя сознание, я упал на колени, на ощупь нашел свой гермошлем-, но так и не успел водрузить его на место. Сознание покинуло меня.

Что происходило дальше, могу только предположить.

Наверное, хозяева подземелья догадались, что я стал жертвой взрывной декомпрессии, и довольно оперативно засунули меня в барокамеру. Благо, она у них оказалась.

В атмосфере пещеры, как и в американских кораблях начала космической эры, почти полностью отсутствовал азот, е;го лишь частично заменял какой-то инертный газ. Это позволяло поддерживать давление значительно меньше атмосферного.

Очнулся я в мрачном прямоугольном подземелье, - вырубленном в известняковом массиве. Окон не имелось.

Пластиковая дверь была приоткрыта. Вся мебель: пластмассовые кровать, стул, тумбочка. Под потолком - тусклая электрическая лампочка.

Мой боевой скафандр исчез. Комбинезон с майорскими погонами висел на спинке стула, а сам я лежал в чужой зеленой и влажной пижаме в жесткой постели. Кожа "естерпимо зудела. Меня тошнило. Болели суставы и грудная клетка. Легкие пылали огнем.

"Так, --оценил я свое состояние, - кажется, схлопотал кессонную болезнь. "Кессонки" мнетолько и не хватало для полного счастья. "Профессионал"! Мог бы и нa датчики взглянуть прежде, чем Гермошлем скидывать.

Уставился на портрет Гитлера, как кролик в пасть удава. Я с трудом сел в постели. Голова пошла кругом,, боль в суставах резко усилилась. Я застонал.

Что-то мягкое и теплое коснулось моей ноги. Я вздрогнул и посмотрел на пол.

Возле моей ноги сидела... кошка!

Черная.

С белой грудью.

Она зловеще урчала.

Я окаменел. Страх сковал мышцы. Даже боль в грудю и-суставах моментально улетучилась.

"Садисты! - билась в голове затравленная мысль. -Звери! Кошкой убить решили! Пулю пожалели, гады! Лучше мне было от кессонки загнуться".

Кошка тихо мяукнула и потерлась головой о ногу.

Я затаил дыхание, боясь шелохнуться. Главное, непрозевать момент прыжка. Может, и удастся увернуться.

Медленно, очень медленно я прикрыл левой рукою горло.

Кошка присела и явно приготовилась прыгнуть.

Я напрягся, ожидая молниеносный бросок. Голова кружйлась. Все тело покрылось холодной испариной.

Лишь бы не прозевать.

Кошка прыгнула неожиданно плавно и невысоко. На колени.

"Растягивает удовольствие, стерва", - мелъкнула мысль.

Нервы мои сдали. Я резко сбросил кошку с колен, метнулся в сторону.

Но ответный бросок... не последовал!

Сбитая с колен кошка вякнула, ударившись о противоположную стену, упала на пол, вскочила на ноги, испуганно вытаращила глаза, выгнулась дугой, фыркнула ю выскочил а в приоткрытую дверь.

Я обессиленно откинулся спиной на стену. Все тело колотил озноб. Кровь бешено билась в ушах. Я ничего не понимал. Что в самом-то деле произошло? Почему она убежала? Почему не повторила прыжок и не прикончила меня? Что ей стоило расправиться с безоружным человеком? И почему она вообще так странно себя вела: терлась о ногу, мяукала? Она должна была подкрасться незаметно и напасть неожиданно. Страшнее кошки врага у человека нет. Уж кто-кто, а я знал это не со слов.

Нет, здесь что-то нечисто!

Дверь распахнулась на всю ширину, и в комнату вошел старый, сгорбленный мужчина в белом халате.

- Доброе утро, - сказал он по-английски.

- Хелло! - прохрипел я, с трудом сдерживая дрожь во всем теле. Боль снова вернулась в суставы и грудную клетку.

- Я. подумал, что-то случилось, - проговорил мужчина неуверенно. Кошка вылетела из палаты, как угорелая.

Я нервно засмеялся и закашлялся от смеха и боли.

Огонь в легких разгорелся с дикой силой.

- Случилось, - прохрипел я на английском языке, наконец справившись с кашлем. - Эта тварь не сочла нужным меня прикончить.

- Ценю юмор, - сказал доктор с усмешкой и присел на стул. - Даже черный. Если человек шутит, дело не так уж и плохо.

"Ну вот, в юмористы записали", - горько подумал, я.

- Русский? - спросил доктор, прослушивая меня какими-то допотопными приборами.

- Русский, - ответил я.

Говорить мне было чертовски трудно.

- Как зовут?

- Никита Иванов.

- Не повезло тебе, парень, - прошептал врач. - Хозяева пещер ненавидят евреев, негров, русских и коммунистов.

- А вы? - Мое имя Майкл Москун. Я сам пленник.

- Не понял. Объясните.

- Можно и объяснить. Ты что-нибудь о "Храме народов" слышал?

- Кое-что.

- В начале века организация "Храм народов" зафрахтовала несколько космических кораблей и переселила на Марс всех своих членов. Я - один из них: Здесь мы построили поселок и создали коммуну.

- Но ведь Нью-Джонстаун погиб. .