Кое-что об архимагах

Временная калитка - сбитой аккуратно и перевязанной корой молодого деревца, пущенной на полосы - оказалась приставленной ко входу и была легко отодвинута в сторону.

Аркадия вступила в узкое подворье, запертое между домом и крытой коновязью, с привязанной к стропилам лошадью. Большую часть свободного пространства занимала распряженная телега, а топор хозяина звучал где-то позади постройки, с огородов - перед домом все равно не оставалось места для работы.

Девушка недоуменно, словно сама себе не веря, оглядела место еще раз - от свежей тропинки через двор, засыпанной речным окатышем, до подновленного сруба колодца в дальнем углу. Может, ошибка, и ее чувства обманули?

А еще через мгновение из-под телеги, с тем же чувством неверия вышагнул серо-черный волчонок, у которого она сама отняла дарованную псевдо-жизнь, велев уйти и умереть в лесу. Глаза зверя горели алым, под гладкой шерстью перекатывались узлы мышц, созданные дыханием бездны, а когти почернели до обсидианового оттенка.

- Почему ты жив? - изумилась Аркадия, приседая на корточки и внимательно разглядывая тварь.

Волчонок дыхнул злостью и голодом, но под пристальным взглядом поджал уши, лег на живот и, сломленный чужой волей, покорно пополз с прежней госпоже.

Рука девчонки без страха легла на дрожащую от страха морду приблизившегося зверя.

- Та-ак... И кто тебя поднял? - взлетели от удивления брови девчонки, чувствуя под ладонью результат чьей-то грубой, некачественной, но крайне мощной работы.

- Девочка, отойди от собаки! - Испуганно донеслось старческим голосом с дальнего края двора. - Мех, фу! Фу, я сказал!

Через двор, оббегая брошенную телегу, несся престарелый мужчина, в котором Аркадия без труда опознала давешнего нескладного кучера, привезшего их из лесу. А в следующее мгновение осознала, что тревожные слова его были сказаны вовсе не на местном диалекте - а на языке бездны.

Аркадия резко встала, отодвигаясь от собаки, бросила внимательный взгляд по сторонам. И стоило кучеру присесть рядом с собакой, стараясь удержать его, прижимая к земле, и поднять укоряющий взгляд на незнакомую малолетку, забредшую к нему во двор - наотмашь врезала ему по голове подхваченной у забора шкатетиной.

С болью в голосе взвыл волк, дрогнув телом, но не посмел подняться - даже когда Аркадия подошла к рухнувшему старику и поставила правую ногу ему на горло, резко надавив подошвой.

- Кто твой мастер? - Жестко произнесла она, глядя в полные боли глаза.

С земли тяжело дышали, ловя воздух раскрытым ртом, но молчали, фоня обидой и непониманием. А еще - яростью, плотно замешанной на тщательно и давно подавляемой ненависти, в которую примешали еще одну щепотку земного зла и несправедливости. Старик расслабился и прикрыл глаза.

- Кто тебя учил? Где он? - Надавила девочка ногой, заставляя мужчину дернуть руки к горлу. - Кто оживил волка?

И тут же одернулась в сторону, уловив резкий и хлесткий звук от коновязи - то молчаливо рванувшая в ее сторону лошадь натянула перевязь и чуть было не снесла жердь, шедшую от земли к крыше. И глаза ее тоже были алого цвета. Зло проклекотав и сверкнув пастью, полной острых клыков, лошадь упрямо двигалась прямо на нее, взрывая копытами утоптанную землю - а жердь на конце перевязи отчаянно гнулась следом.

- Ах вот как. - С интересом наклонила Аркадия голову к плечу, без страха глядя на зверя, а затем и на старика. - Самородок?

Убрав ногу с горла, девчонка подошла к рвущей перевязь лошади и потянула к ней ладонь - и еле успела убрать от клацнувших в миллиметре клыков.

- Они пьют твою силу, старик. - Повернулась она разминавшему шею кучеру, приподнявшемуся на локте и смотрящему в землю. - Либо кормишь плотью и скоро идешь на костер. Либо они выжрут твою энергию, а потом все равно сожрут кого-нибудь. - Отпнула она его руку, заставив упасть, и вновь поставила ногу на шею. - Открой глаза и смотри на меня.

В ее голосе не было жестокости, но воли и силы ему было не занимать - в мире тварей бездны не признавали никаких отношений, кроме доминирования и превосходства над слабым. Черно-серый мир каждому отводил роль хищника и пищи, и Аркадия не собиралась давать слабину.

- Открой глаза и ненавидь меня. - Звенел сталью ее голос.

А когда серые и тусклые глаза, на дне которых теплился совсем незаметный алый огонек, посмотрели на девчонку, Аркадия убрала ногу и присела рядом на колени, положив ладошку на морщинистый лоб.

- Ненавидь и почитай, как госпожу, - хлынул поток силы, выгибая тело старика дугой от боли и удовольствия, залечивая рассечённую рану на виске и осветляя застарелые шрамы на спине. - Служи мне и все твои враги падут.

Звонко щелкнула перевязь, оборвавшись. Но до того, как демоническая лошадь достигла обидчицы и попыталась ее разорвать пастью, а ошметки растоптать когтями - резко и повелительно дернулась рука старика. И лошадь застыла, как вкопанная. А демонический волк перестал скулить, ненавидя собственное бессилие даже больше, чем обидчицу своего мастера.