Коэффициент магии

Я всхлипнула. И помотала головой. А потом подползла к порезанным студентам. Кое — как намотала тряпки на их раны, предварительно немного затянув края, и вытащила кляпы, пока Максим помогал оставшимся.

Сегодня окончательно умерла важная часть моей жизни. Заслуженно, правильно, справедливо — но почему же так хреново?!

Болело все. Снаружи и внутри. Я даже не чувствовала радости или облегчения, что эта вся история закончилась. Только опустошение. И злость на мироздание, что допускает подобные вещи.

Злость и помогла мне продержаться еще немного — как и всегда. Помочь Максиму зафиксировать ногу импровизированной шиной, гаркнуть на студентов, чтобы не ныли, найти выход — не столь уж и замаскированный.

И выбраться наружу, под звезды, сияющие тем ярче, чем больше луна погружалась во мрак.

А потом я стекла на сырую землю, слыша далекий стрекот вертолетов.

— Что это было? — спросила опустившегося рядом Максима.

— Резонатор. Портативный. Наша совместная разработка с Комитетом…

— Забирающий магию?

— Да.

— Но ведь…

Я остановилась. Поняла. Это страшная штука вступала в противоречие с магической энергией и разрушала магические структуры — у предметов и у людей —, но на Пеньковского, который и сам был, в какой-то мере, резонатором, повлияла иначе.

Она встала с ним на одну волну.

И тогда он поглотил не окружающую магию, а самого себя.

— Проблема была в том, что он активируется на магию рядом, поэтому мы должны были…

Я вяло махнула рукой.

Все это было не важно.

Уже многое стало не важно.

Я прислонилась к любимому, который осторожно начал гладить мои перепачканные в чем только можно волосы.

— Дерьмовые у тебя получаются каникулы, — вздохнула и посмотрела на исчезнувшую на две трети луну.

— Главное, с тобой, — хмыкнул Арсенский и я, наконец, позволила себе закрыть глаза и провалиться за ту грань сознания.

Глава 9

— Ты уверен?

Максим кивнул и встал.

Я же осталась сидеть в кресле и внимательно смотреть на Арсенского и на коробку, которую он открыл, чтобы сложить туда украшения.

Расставаться с лунницами было жаль, но я понимала — это правильная мера. Ни в музее, ни в нашем доме им не место. А вот в лабораториях Комитета — самое оно. Напоенные чужой кровью, энергией и всей этой историей, они могли стать грозным оружием; но и дать нам новые магические сведения, делая магию, эту чистой воды божественную субстанцию, еще более близкой и изученной.

Как всегда опасность и злонамеренное использование шли в ногу с прогрессом.

И пусть в этом случае останется только последнее. Смотрящая со звезд стала далеко не единственной жертвой этих артефактов — пора закончить цепочку убийств, открытую когда-то неведомым преступником.

Она снилась мне несколько раз. Нет, не разговаривала со мной и не пыталась что- то рассказать — просто будто ее частичка, оставшаяся в информационном поле, была благодарна, что нашелся кто-то, кто узнал про нее и вспомнил. Я всматривалась в эти сны, как всматривалась в следы, пытаясь понять, что же все- таки произошло тогда, почему ее убили и кто стал убийцей. Но вековая пыль и катаклизмы покрыли эту историю столь плотным мраком, что разглядеть что-либо не было возможности. Только предположить.

Что и тогда нашелся человек, который понял, насколько эфемерна грань между божественным озарением и желанием стать богом.

Я чуть поморщилась, как и каждый раз, когда вспоминала о Пеньковском.

Несмотря на все то, что он натворил, несмотря на убитых им людей, я не могла его проклинать или чувствовать отвращение.

Я узнала.

Уколы анти-магии действительно были созданы в кратчайшие сроки. Вот только Володя не учел очень важного момента — лишенные таким способом магии, люди становились инвалидами. Не физическими, нет. Но мало кто оставался после произошедшего в состоянии, приближенном к желанию жить и творить. Они постоянно искали — подсознательно — чего-то, чего лишились, испытывая фантомные боли и погружаясь в пучину депрессии, а то и просто спиваясь. Не все, конечно — но и здесь никто не давал гарантий.

И тогда пришли к выводу, что использование подобных вещей сродни убийству.

Как испытания даются тем, кто, как правило, может с ними справиться, так и магия была дана тому, кто не то чтобы заслуживал ее — но мог бы, если захочет, стать много лучше и принести еще больше ярких красок в свою жизнь и в этот мир.

И как бы ни ужасно это звучало, но у Пеньковского были причины так поступить. И его видение мира, чуть не приведшее к ужасающим последствиям, для меня не было однозначно неправильным. Волей-неволей я задумывалась, был хоть малейший шанс в том, что он был прав?

И понимала — был. Наша жизнь настолько невероятна, а Вселенная настолько многогранна и бесконечна, что шанс здесь есть на практически все, что можно себе вообразить.

Мы же чаще всего не смотрим на полную картину и не можем познать всю сущность глобального замысла.