Коэффициент магии

Не сразу, но он втянулся в проблемы, которые стояли перед Комитетом. И понял, что они за эти годы совершили почти невозможное, то, что история творила веками — сумели создать государство в государстве, всемирный надзорный орган, который действительно не просто имел благие цели, но и двигался к ним.

Это хоть немного примирило его с ситуацией. Он мог понять Владу — понять, но с принятием было сложнее. Уж слишком она стала ему дорога, за рекордно короткое время. Пробралась к нему под кожу, растворилась в его крови и магическом потоке. Стала так близка, как никто до этого — и именно из-за этой близости было так мучительно.

А он совсем не хотел снова мучиться.

Первое декабря — день рождения Комитета — праздновали с размахом. Как правило в Европе; на этот раз выбор пал на Венецию. Но маскарад объявили не из-за венецианской истории, скорее, это были внутренние традиции организации. Некоторые агенты скрывали свои лица или же род деятельности, и из уважения к ним, да безопасности, все гости ставшего традиционным бала, даже люди, носили маски. Некоторые еще и дополнительные защитные артефакты.

Максим пробирался сквозь весело и громко болтающую толпу в поисках более тихого и свободного места, когда увидел главу Комитета, стоявшего в одиночестве возле колонны. Тот приветливо махнул ему рукой. Он был в простой черной маске и темном, по образцу девятнадцатого века, бархатном костюме, но любой, кто встречался с ним лично, узнал бы его.

Правда, лично с ним мало кто встречался.

Мужчина чуть улыбнулся и подошел, прихватив у официанта бокал виски.

Александр ему нравился. Он был, правда, довольно жестким, себе на уме и магически необычайно одаренным — ни один маг не мог пробить те блоки, что он выставлял — но на такую должность вряд ли бы пошел кто-то другой. Поговаривали, что у него русские корни, только мужчина этого не смог определить — разговаривал Александр на чистейшем английском и итальянском, который и сам Арсенский знал в совершенстве.

— Максимиллиан, — чуть поклонился ему своего рода шеф. — Рад, что ты сумел выбраться.

— Разве я могу пропустить такую вечеринку. Все сделано… масштабно.

Глаза в прорезях маски блеснули удовольствием. Бывший дворец дожей и вправду стал великолепным фоном для красивых, шикарно одетых магов, явно настроенных на веселье.

— У нас хорошая служба… организации вечеринок.

Максим хмыкнул, отпил из бокала и вдруг замер.

Нет, не показалось.

В роскошном, пышном ярко-красном платье, со сложной прической, в диадеме и вычурной маске, Владу узнать было невозможно. К тому же, на ней точно были артефакты, полностью приглушающие ее ауру и делавшую ее похожей на человека.

Но он узнал.

Сразу же.

И ему хватило всего секунды, чтобы раздражение и боль выплеснулись из него.

Максим тут же взял себя в руки, но Александру, который замечал все и всех, это было достаточно. Глава перехватил взгляд Арсенского и посмотрел в сторону девушки, а потом вдруг нахмурился и уставился на Максима с совершенно иным выражением глаз, настолько иным, что мужчина почувствовал себя неуютно, чего за ним обычно не наблюдалось.

— Ты узнал ее.

Голос Александра тоже стал иным. Обвиняющим и… сожалеющим? Черт, да с чего такое пристальное внимание всплеску чувств?

Или…

Максим внутренне похолодел.

Могла ли Влада знать главу… лично? Они оба были весьма привлекательны. Александр по возрасту недалеко ушел от Максима; да и он не слышал, чтобы у того была семья.

Раздался хлопок, и Арсенский с удивлением посмотрел на свою руку, в которой держал стакан. Теперь там были лишь осколки и остатки виски, смешавшиеся с несколькими каплями крови.

Твою ж…

— Хочу представить тебе…

Сначала запах. Ее запах.

Максим резко вскинул голову и уставился на знакомую незнакомку, чьи ярко накрашенные губы сложились в полуулыбку. Он стиснул зубы.

Только не это…

А Влада вдруг повернула голову к Александру, смотревшему на нее вопросительно, и кивнула, будто давая разрешение.

— … мою дочь…именно как мою дочь.

Его аж тряхнуло.

Разве такое возможно? От удивления, от всей этой ситуации, от встречи, которую он ждал — и которую не хотел — в течение почти двух месяцев, Максим брякнул откровенную глупость:

— Да, как твою дочь… я ее еще не знал. Что мне следует сделать? Поцеловать леди ручку? — максимально язвительный тон, да еще и "леди" выделил. Все те чувства, что он пытался сдерживать, снова вырвались из-под защитной брони.

Теперь тряхнуло Владу. Но она была куда сдержанней. Только пожала полуобнаженными плечами и произнесла холодным тоном:

— Да нет, вполне достаточно упасть на колени и облизать мне ноги.

Теперь, кажется, тряхнуло Александра.

На несколько секунд все трое замолчали.

Первым в себя пришел Александр. Он произнес на безукоризненном русском:

— Влада, найди маму. Она хотела тебе что-то сказать.

Девушка снова пожала плечами и, развернувшись так резко, что юбка взметнулась и хлестнула Максима по ногам, ушла.