Коэффициент магии

У Максима разве что пар из ушей не вырвался.

Я лишь пожала плечами и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ревнующий Арсенский выглядел ужасно… мило. В голову закралась шальная мысль, что самое время поднажать и посмотреть, во что это выльется, но я решительно отбросила ее. Пусть все идет естественным путем.

Мы заказали чай — и еду нам с Максом заодно — и полностью погрузились в рассказ Владика о его последних находках, экспедициях и достижениях. Мой друг так умел. Появиться из ниоткуда и перетянуть на себя все внимание, окутывая каждого, кто окажется в поле его зрения неудержимой энергией и восторгом самого существования. Вот удивительно, что в нем не было ни капли магии, все это являлось совершенно природным человеческим обаянием.

Я невольно сравнивала двух мужчин.

Жесткого, холодного снаружи, но раздираемого чувствами и эмоциями внутри Арсенского, выступавшего в роли хищника и следившего за всеми с прищуром.

И добродушного, открытого "травоядного", с охотой делившегося своим ощущением счастья со всем миром. При этом уж я то знала, насколько несгибаемый стержень был у него внутри.

— Так вы дано с Владой работаете вместе? — прервал Максим поток красноречия.

— Не только работаем, — не моргнув глазом расплылся в широкой ухмылке Пеня. Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, настолько перекосило моего спутника. Ну ладно, хватит, а то я точно не оберусь последствий.

— Владимир, наравне с мамой, научил меня всему, что я знаю о полевой археологии. И потом он стал первым из людей, кого я допустила в круг общения после…Паликаталя. Кроме родителей, конечно. Фактически, он со своим неиссякаемым оптимизмом заставил снова посмотреть на этот мир как на что-то, что стоило любить. В отличие от психологов.

Владик удивленно посмотрел на меня — не ожидал такой откровенности — но тут же кивнул своим мыслям. Да, он часто говорил мне, что я когда-нибудь смогу спокойно об этом говорить. И когда-нибудь найдутся люди, с которыми я захочу об этом говорить.

— Дурацкие психологи, — передернул плечами друг, — все пытались разобраться с тем, насколько ужасно она себя чувствует, вместо того, чтобы показать, насколько прекрасна жизнь вокруг. Когда я снова встретил ее, Влада была похожа на дикобраза, с иголками торчащими не только наружу, но и внутрь…

Ассоциация была так себе, и я принужденно улыбнулась, потрепала Пеню по руке и потребовала новой порции рассказов о приключениях. Более того, я потребовала, чтобы мы совместили наши графики на будущий год и на летние раскопки со студентами он отправился со мной.

Владик просиял.

Максима снова перекосило, но уже меньше. Он вообще сделался молчалив и задумчив, и даже когда Пеня ушел, выпив чай, а мы продолжили наш ужин, не задавал мне никаких вопросов и только время от времени вставлял ничего не значащие реплики.

Его явно что-то тяготило, но я не могла понять — что.

Он оплатил счет и помог мне одеться, а потом придержал дверь на улицу. Наши руки соприкоснулись, и пальцы тут же, будто жили своей жизнью, переплелись, пока мы шли к машине. Я глубоко вдохнула. Было что-то удивительное в этой ночи, морозном воздухе, затихшем шуме большого города; в его горячей ладони и сильном пожатии. Что-то настоящее. Я погрузилась в это странное ощущение и вздрогнула, когда услышала хриплый голос:

— Как подумаю о том, что они могли бы тебя убить…

Так вот что его беспокоило. Теплая волна, не имеющая отношения ни к магии, ни к желанию, пробежалась по моему позвоночнику.

— Могли бы. Но не убили.

— И мы никогда бы не встретились… — Максим будто не слышал меня.

Я повернулась к нему:

— Вот поэтому я и делаю все, чтобы подобного не произошло. Да, мы часто не знаем, что есть наша судьба и сколько нам отведено, но я не хочу позволять горстке безумцев решать это за нас.

Он кивнул и притянул меня к себе, так, чтобы я уткнулась лицом в его грудь. Его объятия стали крепче, а я почувствовала себя в полной безопасности.

В голове бродило множество мыслей, а в крови — жажда приключений. To ли на меня подействовала так встреча с Пеньковским, то ли общее возбуждение и ситуация, но несмотря на то, что была ночь, домой и спать не хотелось.

Максиму, похоже, тоже. Потому что он не торопился сесть в машину.

Я чуть отстранилась, задрала голову и лукаво улыбнулась:

— Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по музеям?

— Сейчас? — брови Арсенского недоуменно поползли вверх.

— Конечно, — я энергично кивнула. — Самое подходящее время.

Хихикая, как два идиота, мы крались по залу археологического музея. Аварийного освещения и заглядывающей в окна луны нам было достаточно, чтобы не сшибить ничего ценного.

— Я, между прочим, не подвязывался нарушать закон, когда соглашался работать на Комитет, — сдавленно прошептал Максим, тем не менее, даже не пытаясь притвориться возмущенным, — Разве мы не могли просто подать заявку на приход сюда — да пусть даже ночью — вместо того, чтобы залазить в окна, отключив магическую и обычную сигнализацию?

— Могли. Но это не было бы так интересно.