Кофе, космос, красный плед

Как и другие народы с примитивной материальной культурой, не желавшие перебираться в человеческие города, экимиры на Кейренсе жили в отведенных для них Резервациях, где применение земных технологий было строго ограничено и действовали собственные законы. Организация Объединенных Наций и Общество Прогресса поддерживали создание таких «особых зон» с тем условием, что часть земель на границах Резерваций выставлялась на продажу: ищущие единения с природой богачи скупали участки за бешеные суммы. Старшие расы — в лице дуалнов — такой монетизированный гуманизм одобряли или, по крайней мере, не возражали против него.

Жили экимиры скрытно и не привечали гостей. В научных колонках газет писали, что время для них — не то же самое, что для людей: течет иначе, или же вовсе стоит на месте, а экимиры движутся вдоль него то в ту, то в другую сторону. Как на самом деле — никто доподлинно не знал, и уж тем более не знал этого комиссар, отслуживший на Кейренсе всего два года. В горы, к местам, где обитали экимиры, вели десятки мелких троп, но все они — если верить картам — терялись в лесной чаще. Какой из них мог воспользоваться Клод Денбо? Зачем он искал с экимирами встречи?

Вернувшись в усадьбу Денбо с новостями, комиссар Браден задал эти вопросы Франсуа и Жану — но ответов не получил. Однако выручило младшее поколение семьи Дембо, живо интересовавшееся поисками.

— Мсье комиссар, дед говорил, что в горы ведет настоящая железная дорога, — сказала белокурая девчонка, которую комиссар еще днем встретил у конюшни. — Он обещал меня как-нибудь на ней покатать.

— Да, да! — выкрикнул ее младший брат.

Жан и Франсуа одновременно тяжело вздохнули. На картах никакой железной дороги не было, потому что по законам Резервации ее быть не могло.

— Так что же, — комиссар пристально оглядел взрослых, — дорога все-таки есть?

— Осталась со времен приисков, — неохотно сказал Жан. — Ее еще до того, как эти земли объявили Резервацией, забросили. А экимиры нашли и привели в порядок.

— Используют как игрушку для детей, — вставил Франсуа.

— По порядку нужно бы демонтировать, но с зеленокожими лишний раз связываться — себе дороже: одной только болтовни на полгода, — Жан скривился. — Вот так и живем: дороги нет, но она есть. Единственный поезд ходит, говорят, раз в день: насколько далеко на нем можно проехать — спросите кого другого… Мне с зеленокожими не по пути.

Намек на то, что не стоит предлагать ему принять участие в поисках, сложно было не расслышать: сыновья с отцом не очень-то ладили.

— Нарисуйте, где это. — Комиссар протянул Жану свой планшет: сети в Резервации не было, но оффлайн-карты работали. — Скажите, вы никогда не думали перебраться обратно в город?

Жан покачал головой:

— Ничего там нет хорошего. И тут тоже. Зато воздух чище: детям польза…

На вкус комиссара, воздух — спасибо климатконтролю! — был чище в городе. Но спорить он не стал, а забрал карту и отправился на поиски.

* * *

Лес вокруг шуршал, скрипел, дышал и пах; от густоты красок рябило в глазах. Сначала комиссар старался побольше смотреть по сторонам, считал незнакомые виды растений, но быстро сбился. Гигантские деревья качали кронами высоко над головой; пели на разные голоса птицы. Между камней, едва видимые во мху, сновали ящерицы, а в густой листве кустарников шумно возился кто-то невидимый. От изобилия запахов кружилась голова; иногда мерещился кончик красного пледа далеко впереди — но то была иллюзия.

Если б комиссара вновь спросили, зачем он тащится в глубь Резервации за совершенно посторонним для него человеком, он бы, возможно, ответил, что иметь цель — роскошь не только для стариков вроде Клода Денбо и Тристаны Круан.

Понемногу темнело.

Комиссар сверился с картой — цель, по его расчету, была уже недалеко — и вздохнул. Ему, большую часть жизни проведшему в набитых электроникой железных ящиках, многоликий хаос Резервации казался пугающим, неуютным — но и притягательным одновременно. Дико было бы прожить всю жизнь, не видя ничего, кроме бетона и пластика городов, серых корабельных переборок и звезд на мониторах… Но и бродить зверем в густо-зеленом сумраке, от которого кожа покрывалась мурашками, было дико. Вспомнилась виденная когда-то книжка про доисторический период на Земле. На Кейренсе гигантских ящеров, вроде бы, не водилось — но как знать: может быть, их пока просто никто не видел?

Будто отвечая на его мысли, впереди раздался утробный рык. Комиссар попятился, и в следующее мгновение разглядел на тропе силуэт огромной кошки.

«Чтоб тебя!!!» — только и успел подумать комиссар, выхватывая заряженный мощным парализатором пистолет. Кейреанский тигр был всего в паре дюжин шагов от него, и первым прыжком преодолел треть расстояния.

Комиссар выстрелил. Попал, но кот прыгнул снова; откуда-то раздался еще один хлопок. Зверь мягко приземлился на лапы, готовый к последнему броску — однако сумел сделать только несколько неловких шагов, после чего завалился на бок.

— Чтоб тебя!!! — повторил комиссар уже вслух, глядя на распростертую перед ним тушу. Кейрианский тигр был лучше динозавра… Но ненамного.