Кофе от баронессы Кюцберг

– Какой мне смысл лапшу вам вешать на уши, – доказывал ему Вовка, – я вам говорю, маньяк в негритянской шапке в сарае на меня накинулся. Возможно, он беглый и у вас в розыске числится. Внешность больно у него подозрительная. Я его связывать не стал, а вырубил прилично и закрыл на замок.

Власов хоть ему и не верил, но в милицию на всякий случай позвонил, вызвав наряд к сараям.

Милиция подъехала раньше, чем пришёл Вовка с Власовым. У сарая уже толпилась группа ребят, во главе с Джагой и Вовкой Корчагиным. Чуть поодаль стояли голубятники Бока и Вася Данила. Все они ждали участкового. Мальчишки же в предвестье острой интриги, подливали масло в огонь, уверяя, что видали, как мужик в синем плаще и берете, ворвался в чужой сарай и стал там буянить, и если бы Вовка не закрыл его в сарае, они бы ему накостыляли в горькую ягоду. Могут это сделать и сейчас, как только сарай Колчак откроет.

Из сарая доносились страдальческие возгласы, что здесь на трухлявых досках с гвоздями лежит старший лейтенант милиции Ланин, что у него парализована спина. И что, этот свирепый Колчин огрел, его по позвоночнику, молотком или монтировкой. Отчего он не может принять стандартную позу пешехода и что осанка его с этого дня будет нарушена. Затем он просил по рации вызвать майора Гнидина и скорую помощь. К его словам прислушался долговязый капитан, с кобурой на поясе.

– Ланин, это ты что ли там? Ты чего туда забрался? – никак цыплят небось задумал воровать.

– Каких цыплят, ты ополоумел, наверное, Воробьёв, – узнал Ланин по голосу капитана. – Я по заданию руководства, – раздался стонущий голос из сарая. – Этот коршун Колчин, сзади вонзил в меня свои когти.

– Слушай Ланин, я не знаю, что у вас здесь произошло, но Колчин находится не у тебя дома. Это ты в его сарае запертый сидишь. Готовься рапортовать майору, он уже выехал из отделения.

– Я всегда готов, – простонал Ланин.

– Эй, Ланин, тут народу собралось, как на демонстрацию, как бы они тебе того.

– Что того, Воробьёв? – говори без намёков. Изъясняйся нормально.

– Я говорю не того. Чтобы они тебе не заехали под пушистый хвост. Это ведь сарай покойного Захара, а он для них святым человеком был. Ха! Ха! Ха! – заразительно засмеялся капитан, а следом за ним смех подхватили заливисто и другие милиционеры.

– А вы на что здесь? – раздался испуганный голос Ланина.

– Эй ты, хорёк выдранный, у твоих милиционеров, в кобурах сырки плавленые лежат, да огурцы солёные, защитить тебя нечем будет. А народу здесь туча собралась, – кричал Джага.

Любопытных действительно много собралось, а самой главной была Марья Васильевна Конакова, которая считалась главным правозащитником двора, не только двора, а и города. Эта бабка знала все законы. Она могла посоветовать попавшему в трудное положение человеку или помочь найти хорошего адвоката. Этот опыт к ней пришёл давно, от частых посещений судебных процессов и множество прочитанных книг. К милиции она относилась двояко. Могла и критиковать её, и в тоже время хвалить. Всё зависело от ситуации. Сын её Николай, в прошлом был лучшим вратарём футбольной команды, сидел в тюрьме. Когда Колчак учился в первом классе, на его глазах её сын, проиграл в карты на третях Вовкиному родственнику Жоре Хлястику большую сумму денег, и всех своих голубей. От досады он отрубил себе несколько пальцев на левой руке и после этого зарёкся в карты больше не садиться играть. О карьере вратаря ему тоже пришлось забыть. Марья Васильевна до безумия любила своего единственного сына, и при несправедливых нападках на него могла выцарапать любому глаза. Эта бабка была от ног до головы пропитана гуманизмом. Она до вечера могла водиться с чужими детьми, ходить с ними в луга или парк. На новый год устраивала у себя дома ёлку с богатыми подарками, где сама лично преображалась в деда Мороза. Её за глаза все называли Коначиха, но величали всегда при общении уважительно Марья Васильевна.

Марья Васильевна завидев толпу у сараев, и милицейскую машину, бодро подошла к капитану:

– В чём дело Воробьёв, – лису либо поймали опять? А то неделю спустя у Юсуповых сразу двух изловили. Откуда они только берутся в городе?

Воробьёв, до этого весело смеявшийся, внезапно сменил тон. Он попросил вежливо всех покинуть территорию сараев, а Джаге показал кулак, при этом похлопав ладошкой по своей кобуре.

– Расходитесь граждане, расходитесь, не то сейчас начальство приедет, нам влетит за это – упрашивал капитан. – А тебя индус, если непотребное будешь орать, на пятнадцать суток оформлю, – строго предупредил он Джагу.

– А что он непозволительного такого сказал, – встряла Марья Васильевна, то, что у вас в кобурах сырки, да огурцы, это ни для кого не секрет. Давай Воробьёв, покажи свой пугач. Там нет у тебя, его. И нечего постукивать по кобуре. Огурцом ребёнка хотел напугать. Эх, Воробьёв, забыл, как я тебе нос подтирала. Каким сам был.

– Времена те давно прошли, когда наши кобуры были начинены огурцами, – помахивая дубинкой, сказал он, – а здесь быть не положено. Отходите Марья Васильевна. Джага оскорбил сотрудника милиции.