Кофе с корицей (СИ)

========== Часть 1 ==========

Город серый и безликий. С пятнами алых огней светофоров и стоп-сигналов машин. С черным глянцем витрин и мокрого асфальта. Для Стива Роджерса, последнего честного копа Нью-Йорка, как его однажды назвали газеты, этот город – лишь размазанное бесцветное пятно. Он не последний, он просто один из немногих, и это не приносит ему славы или популярности, даже наоборот. Ему не поручают громких дел и давно не допускают до чего-то серьезного. Он слишком принципиален, чтобы быть управляемым, но его держат на скамейке запасных, потому что когда-то он может понадобиться. Каждый день в семь утра Стив Роджерс уходит из маленькой серой квартирки в Бруклине и идет делать свою работу, потому что это единственное, что он умеет. Каждый день возвращаясь в девять вечера домой, он отмечает еще один прошедший день на календаре. Еще один серый безликий день с черными бликами и алой трассировкой. Единственное, о чем Стив мечтает, это когда-нибудь встретить того, кто выделится из этой безликой массы.

Это происходит неожиданно, когда из-за внеплановых ремонтных работ Стив сворачивает с привычного маршрута по пути из дома на работу и вдруг оказывается у входа в маленькую кофейню. Он пару минут смотрит на странную вывеску No Winter, а потом заходит внутрь. Он не любит кофе, но внезапно хочется…

Они встречаются у барной стойки. Обычный нью-йоркский коп и не менее обычный нью-йоркский официант. Он весь – в цвет этого города: туманные серые глаза, блестящие черные волосы, перехваченные в низкий хвост, рубиновая сережка-звездочка в левом ухе. Спустя десять минут, выходя из кофейни с дымящимся стаканчиком в руке, Стив понимает, что нашел того, кого так долго искал.

Его зовут Джеймс – так гласит серебристый бейдж на форменной черной рубашке. Стив заходит в маленькую кофейню каждое утро, включая выходные, вот уже две недели, но это все, что ему удается узнать. Он уносит из теплого зала вкусный ароматный кофе, искреннюю улыбку и пожелание хорошего дня, высказанное приятным хрипловатым голосом. По началу этого хватает, но с каждым днем все сложнее и сложнее.

– Слушай, друг, а ты не влюбился часом? – шутит как-то напарник Сэм, и Стив отрицательно мотает головой, но невольно задумывается.

Он говорит себе, что нельзя влюбиться в человека, которого не знаешь. Что это безумие и просто невозможно в том мире, в котором они живут, а ночью ему вдруг снится Джеймс – податливый и мягкий, и Стив прижимает его своим телом к кровати, покрывает поцелуями каждый сантиметр кожи, вылизывает, кусает и никак не может насытиться. Он сжимает в ладонях чужие запястья, и Джеймс гнется под ним, стонет надрывно и искренне, обхватывает длинными ногами за талию, и это настолько откровенное приглашение, что устоять невозможно. Стив находит его губы, увлекает в долгий глубокий поцелуй, а затем медленно и сразу на всю длину входит в предложенное тело. Это приятно настолько, что перед глазами мутнеет от наслаждения. Он начинает двигаться, сильно и резко, коротко постанывая от невероятных ощущений и не отводя взгляда от широко распахнутых серебристых глаз…

Оргазм настолько яркий и резкий, что его буквально выбрасывает из сна в реальность, и ему требуется почти минута, чтобы осознать произошедшее. Он выпускает собственный член из руки, механически вытирает ладонь и живот краем одеяла, сворачивается в клубок, кусая губы от отвращения к самому себе, и остаток ночи проводит в размышлениях о том, что дальше падать уже больше некуда. А на утро вновь идет знакомой дорогой в маленькую кофейню. Ему кажется, что, когда он увидит Джеймса, то сгорит со стыда на месте, но ничего подобного не происходит. Он даже задерживается чуть дольше обычного, решив выпить свой кофе не на бегу, а в тепле и уюте.

– Баки, можешь помочь? – зовет откуда-то из глубины кухни местная официантка, и Стив невольно переспрашивает, удивленно приподнимая брови:

– Баки?

Джеймс бросает на него быстрый взгляд и тут же безмятежно улыбается:

– Для друзей и семьи, – поясняет он. – Прошу меня простить.

Он скрывается во внутреннем помещении, а Стив озадаченно проводит ладонью по светлым волосам. Баки… Он перекатывает во рту короткое прозвище и запивает его остывающим кофе, а вечером дома в душе, совмещая нелепые фантазии и физиологические потребности, вплетает подслушанное прозвище в шум воды и собственные тихие стоны, и понимает, что многое готов отдать за право использовать именно это имя, а не холодно отстраненное «Джеймс».