Кофе с корицей (СИ)

Поцелуй выходит жадным и резким – почти на грани грубости. Джеймс вновь кусается, цепляется за плечи Роджерса и хрипло стонет. Стив запускает пальцы ему в волосы и заставляет запрокинуть голову, вылизывает шею от ключицы до уха и прихватывает губами мочку с той самой рубиновой сережкой – холод и соленый привкус металла щекочут язык. Джеймс что-то невнятно выстанывает и заходится дрожью, когда дорожка поцелуев проходит по испещренному шрамами плечу. Стив поднимает голову и ловит шальной взгляд, проводит ладонями по лихорадочно вздымающейся груди, спускается по бокам до поясницы и сжимает упругую задницу. Барнс нетерпеливо вздыхает, прижимаясь теснее, – Стив бедром чувствует его возбуждение. Руки Джеймса проскальзывают ему под футболку, и Роджерс отстраняется, позволяя снять с себя мешающий предмет одежды.

– Тихо… – улыбается он, коротко целует призывно приоткрытые губы. – Пойдем в спальню.

Джеймс кивает, только вот перестать целоваться оказывается слишком сложно для обоих – в итоге в дверь они вваливаются единым клубком, но в последний момент Роджерс толкает партнера на кровать, и Джеймс падает спиной на мягкие простыни, прикусывает нижнюю губу и демонстративно выгибается. У Стива трясутся руки, когда он спешно избавляется от остатков одежды, выуживает из тумбочки тюбик смазки и презерватив, а затем, наконец, устраивается рядом. Они оба возбуждены до предела, и Барнс не выдерживает первым.

– Хочу тебя, – шепчет он, тяжело дыша и вновь облизывая покрасневшие от поцелуев губы.

– Скоро… – сбивчиво обещает Роджерс и вновь приникает губами к его телу, жадно покрывая каждый миллиметр влажными поцелуями, желая насладиться вкусом теплой кожи как можно больше, спускаясь все ниже, он обводит языком кубики пресса, плоский живот и выступающие тазовые косточки, попутно расстегивая пояс джинсов, и почти не удивляется, обнаружив, что под ними нет белья. От возбуждения темнеет в глазах, когда он обхватывает член Барнса ладонью и вслед за этим обводит языком головку, слизывая солоноватую смазку.

– Господи… Стив… – стонет Джеймс и непроизвольно дергает бедрами, когда Роджерс обхватывает его губами, берет глубоко и с усилием проходится по всей длине, не обращая внимания на легкий дискомфорт. Когда над твоей головой так отчаянно вздыхают и всхлипывают от удовольствия, все остальное кажется сущей мелочью, и он самозабвенно ласкает, целует и облизывает упругую плоть, проводя языком по выступающим венкам. Он настолько увлекается, что спохватывается только, когда Джеймс уже на грани. Прерывается, стягивая до конца мешающие джинсы, и отстраняется на мгновение, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем.

– Ты просто потрясающий, – искренне говорит он, и румянец на щеках Джеймса вспыхивает еще ярче, а на губах расцветает совершенно шальная улыбка; он приглашающе разводит стройные ноги, у Стива от возбуждения немеет низ живота, и он вынужден напомнить себе, что нельзя торопиться.

Он тянется за смазкой, разогревая ее в ладонях, и устраивается меж разведенных в стороны коленей. Джеймс все-таки вздрагивает, когда пальцы Роджерса в первый раз проходятся между его ягодиц.

– Если что-то пойдет не так, скажи, – просит Стив; ответом ему служит недовольный вздох и нетерпеливое движение бедрами.

Он склоняется и вновь начинает целовать живот и бедра Джеймса, отвлекая от неприятных ощущений и медленно готовя партнера. Первый палец проскальзывает легко, но на втором Барнс коротко шипит, но быстро вновь расслабляется. Когда Стив пускает в ход третий палец, Джеймс уже стонет в голос и начинает двигаться навстречу.

– Да трахни меня уже, – наконец, нетерпеливо рычит он, и Роджерс понимает, что и сам больше не в состоянии терпеть.

Он успевает только натянуть презерватив, когда Джеймс буквально обвивает его руками и ногами, притягивая к себе. Стив подхватывает его под талию и, наконец, погружается в столь желанное тело. Ему требуется вся имеющаяся сила воли и еще немного, чтобы не сорваться и сделать все медленно. Барнс широко распахивает глаза, упираясь невидящим взглядом куда-то в потолок, и они стонут в унисон.

Дальнейшее сплетается в круговерть чувств и ощущений. Обжигающих, терпких и почти невыносимых. Выдержки Стива все-таки хватает ненадолго, и вскоре он уже сильно и резко вбивается в податливое тело, но к этому моменту Джеймс уже способен только царапать его плечи, вскрикивать от особо острого удовольствия и почти непрерывно стонать. Он вновь срывается первым, сжимается и кончает, не прикасаясь к себе руками. Его надрывное и сладкое: «Стииииив…» – настигает Роджерса в момент, когда тот уже тоже балансирует на грани, и разом отправляет в совершенно ослепительный оргазм.

Первое, что видит Стив, когда к нему возвращается возможность соображать и действовать, – алый блеск на полированной грани рубиновой сережки-звездочки. Он с минуту любуется ей, а потом глубоко вздыхает и осторожно отстраняется. Джеймс подает признаки жизни недовольным ворчанием, но сам открывает глаза, только когда Стив успевает уже избавиться от презерватива и вытереть его живот краем простыни.