Кофе с нотами крепкого виски

— Я много раз говорил Сергею, чтобы открылся тебе, но упрямый черт был. А на тебя собак спускал за то, что так с ним обращался. Да что там, оба хороши. Упрямые! Ты характером в батю пошел, — констатируя факт. — Про ваши гейские танцы тоже не получилось втолковать. Думаю, — продолжил через пару секунд, — своей жопой распоряжаться каждый может, как ему взбредет в голову. Но Сергей и слушать не хотел. Так вот, к чему я все это говорю? Работать спустя рукава не привык и рою, пока возможно. Тем более информация сама шла в руки. И кто знает, где она могла бы пригодиться. Если ты не нуждаешься, то не смею навязываться.

— Юрий Антонович, не горячитесь! Нам любая информация будет полезна! — Свят положил руку на колено Владимиру в успокаивающем жесте, сжал. — Не слушайте его! Понятное дело, он на взводе. Да и все на него навалилось в последнее время. Много всего, поверьте мне!

— Ну что ж, дела, ребятки, обстоят так, — кивнул Антонов и начал выкладывать сведения, которыми располагал.

***

Где-то на Востоке семь дней спустя после похищения.

Связанный  пленник дернулся от неожиданности. Хотелось вскочить со стула, но сцепленные сзади наручниками руки и привязанные к ножкам стула ноги не давали такой возможности.

— Лейла? — выдохнул Ахмед. — Ты?!

— Да, я! — раздался рядом голос любимой сестры.

— Сестра, объясни, что все это значит? Зачем? — с болью в голосе произнес Ахмед. Реальность оказалось куда страшнее. Такого поворота событий он никак не ожидал.

— Что вы там себе возомнили, что я оставлю позор семьи безнаказанным? Кровью! Только кровью можно смыть всю грязь, в которую вы нас втоптали, — с гневом сказала девушка.

— Кровью? Лейла, сними повязку, я тебе все объясню, — попросил, слушая шуршание шелковых тканей. Он чувствовал, как она прохаживается перед ним.

— Зачем? Мне и так все понятно! Ах, Амира я тоже не пощажу! Придет срок. Понимаешь? — Щеку Ахмеда обдало дыхание сестры и окутал запах ее духов. — Его возлюбленный уж больно ретив и не дает шанса приблизиться к нему. А ты?! Как ты можешь жить такой жизнью?! — продолжала свою обвинительную речь Лейла.

— Какой жизнью, Лейла?! Жить в гармонии с собой это, по-твоему, преступление?! Мы никому не принесли вреда. Ответь, пожалуйста, где мои дети?! Лейла, где дети?!

— Даже не смей говорить в этом доме об этих выродках! Это не дети! Так дети не рождаются. Вы свили свои гнездышки, плодитесь там как кролики. Никому не принесли вреда?! Ошибаешься! Вся наша жизнь пошла под откос! А мы?! О нас вы подумали?!

— Сестра, позволь все объяснить! Сними повязку! Скажи, что с детьми все в порядке! Вы обеспечены. Чего вам еще надо?! Сними, прошу, и мы обо всем поговорим и решим. Нет нерешаемых проблем! Это только кажется, что все сложно. Лейла, давай посмотрим друг другу в глаза. Я твой брат и люблю тебя!

— Любишь?! Если бы вы заботились о нас должным образом, то не допустили бы такого! Ни одна семья не приближается к нам! Нам никогда не выйти замуж! Все шарахаются, словно мы поражены неизлечимым недугом. Так и есть! Наш род прогнил насквозь! Женщины, у которых в семье такое! Мы заживо похоронены в своих дворцах! Только через смерть возможно обрести счастье. Да! Смерть смоет позор! — перешла на крик.

— Лейла, сестра! — Ахмед надеялся, что сможет ее образумить и, не переставая, звал.

Вдалеке послышались глухие рыдания. Он был один или ему казалось? Ушли ли те мужчины? Шок от того, что виновницей его теперешнего состояния оказалась сестра, не проходил. Он не ожидал, что удар прилетит с той стороны, откуда меньше всего ожидаешь. Но правда оказалась намного ближе и тем самым чудовищнее. Его милые и отзывчивые сестры! Занятые собой братья попросту о них забыли. Да! Они обеспечивали их всем необходимым, но тепла и душевных бесед не было как прежде. Женщины не приняли их взглядов, и братья просто решили отодвинуть проблемы подальше и наслаждались каждый своей жизнью, не заметив, что назревает в семье. Действительно, они не нуждались в одобрении кого-либо. И вот теперь дремлющий вулкан выплеснул всю свою мощь. Послышался шелест шелковых тканей.

«Она вернулась?» — Ахмед прислушался.

— Снимите повязку! Все же хочу взглянуть в его глаза.

— Может, все же не стоит? — ответил ей незнакомый голос.

— Я уверена! Да!

К нему подошли и грубо стянули черный материал. Ахмед медленно открыл глаза и встретился с прищуренным взглядом сестры. Безжалостным! В нем не было ни капли сострадания, только ненависть плескалась в голубом омуте. С брезгливостью, которая портила прекрасные черты, девушка смотрела на брата, и он понял, что договориться с ней не получится. Решение для нее принято и возврата нет.

— Давай останемся наедине и поговорим, — сохраняя спокойствие, произнес Ахмед. — Не совершай того, о чем будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, — попытался он переломить ситуацию.

Я умираю от любви к нему, во всем он безупречен,

Отдавшийся звучанью музыки вдали.

Не отведу я взор от его молодого тела,

И красота его заняла меня всего.

И стан его — что ствол младого древа,

А лик его подобен лишь Луне,

И щеки нежные зовут к себе призывно.