Кофе в бумажном стаканчике

Проснулась Надя от запаха еды – невероятно аппетитно пахло жареным мясом. Когда она в последний раз ела? Кажется, еще утром, на перемене, – чай с пирожком в институтском буфете. Вокруг было темно, из-под двери в комнату едва пробивалась тонкая полоска света. Где-то недалеко в доме раздавался едва различимый шум – шаги, звон посуды, льющаяся из-под крана вода. Не понимая, что это за место, Надя сглотнула слюну и начала лихорадочно искать глазами что-нибудь знакомое. В полумраке едва была видна чужая мебель, окна зашторены темными гардинами, постельное белье приятно пахло, было нежным наощупь. Это точно не тесная комнатушка в общежитии. Но где она?

И вдруг воспоминание о Сергее обрушилось, словно поток ледяной воды на голову – резко, болезненно. Кажется, они вместе задремали – только она спряталась от него под одеялом, а он лег рядом и прижал ее к себе. Еще он что-то сказал в полусне – очень обнадеживающее, замечательно светлое, что никак не вязалось с ним самим, потому что было невозможным. Обрывки воспоминаний заметались в ее голове, словно ошалевшие от страха мыши. А что еще было? Кажется, ничего… Она провела рукой по животу. Нет, точно ничего! Надо срочно бежать из этой роскошной спальни, пора в общежитие, к учебникам. Сергей, конечно, разочарован тем, что у них ничего не получилось. Вернее, ничего не получилось у нее, маленькой глупой Надежды. Но она не обязана соответствовать его взрослым ожиданиям.

Да куда же делась одежда? О, боже, помоги!

Накинув халат, девушка сунула ноги в смешные пушистые тапки с помпонами и кинулась к двери, чтобы найти выключатель. Поторопившись, она споткнулась за длинный ворс ковра и, пытаясь найти руками опору, нечаянно задела неустойчивую вазу. Та начала заваливаться вместе с высоким букетом сухоцветов. Надя, еще сонная, резко выставила вперед руку, чтобы удержать ее, и окончательно смахнула на пол, с ужасом глядя, как она, кувыркаясь, летит с высокого комода. Ударившись, ваза с грохотом покатилась по паркету, букет вывалился ей под ноги. Она охнула.

– Что случилось?

Сергей включил свет. Стоя на пороге, он внимательно разглядывал ее.

Надя, зажмурилась, запахнула халат, неловко бросилась поднимать вазу и наступила на букет. Он хрустнул, по чистому паркету некрасиво рассыпалась труха вперемешку с колючими соцветиями чертополоха.

– Ой, мамочки! – она прижала стиснутые кулачки к груди.

– Надя, остановись, – Сергей улыбнулся.

Она послушно застыла на месте, быстро придумывая, как лучше извиниться – наверняка за букет была выплачена космическая сумма.

– Не переживай, его давно надо было выкинуть, а ваза мне всегда не нравилась, – он подошел, взял ее за ладонь, – пойдем ужинать.

Но Надя руку отняла и спрятала за спину.

– Где моя одежда?

– На месте, где ей еще быть?

Он открыл шкаф, показал аккуратно сложенные на полке старенькие джинсы, свитер, колготки и нижнее белье. Увидев эту стопку, Надя чуть не взвыла от стыда. Он что, складывал ее ношеный лифчик, брал в руки заштопанные на носках колготки, которые она вчера вечером поленилась постирать? Это было невыносимо!

Она повернулась к нему, в ее голосе прозвучало неприкрытое отчаяние.

– Сергей, выйди, пожалуйста, мне надо переодеться!

– Надюша, милая, давай с тобой поступим так, – он был странно спокойным, будто ничего не происходило, – ты не будешь сейчас нервничать, а пойдешь со мной в столовую, где мы спокойно поужинаем. Я с утра ничего не ел, ждал, пока ты проснешься. Согласна?

Стыд был нестерпимым и жег изнутри, будто раскаленный уголек. Может, действительно сначала поужинать? Какая теперь разница, когда переодеваться, если он уже трогал ее скромные вещи?

– Пойдем, – Сергей, не оглядываясь, направился к двери.

Надя постояла некоторое время и, смирившись, послушно двинулась следом. В столовой он неожиданно повернулся к ней – так, что она чуть не ударилась о него всего телом, крепко обнял, прижал к себе и поцеловал в лоб.

– Кажется, мы с тобой сегодня слишком устали – я в самолете, а ты за своими конспектами. Проспали два часа. Ты хоть высыпаешься по ночам?

Надя напряглась и быстро взглянула на него снизу вверх, ожидая подвоха. Но Сергей смотрел ласково, с интересом, будто она уже тысячу раз выходила, заспанная, взъерошенная и перепуганная, из спальни, и он к этому давным-давно привык. Она кивнула.

– Это «да» или «нет»? Высыпаешься?

– Иногда да, иногда нет.

– Понятно. Сейчас будем ужинать. Потерпи еще минутку.

Он усадил ее на стул и стал торопливо резать свежие помидоры в высокую стеклянную салатницу. На столе уже стояло широкое блюдо с горячими отбивными, маслины, соус, хлеб, салфетки, столовые приборы. Отбивные были покрыты хрустящей корочкой, от вида вызывающе-красных помидоров с тонкими прозрачными ломтиками белого лука и свежим нарезанным укропом у Нади закружилась голова. Еще чуть-чуть, и она готова была упасть в голодный обморок. Сергей поспешно выложил на ее тарелку мясо, салат, пододвинул вилку и нож.

– Давай есть, я ужасно голоден, уже семь вечера.