Кофе в бумажном стаканчике

На следующий день Надя попросила мужа съездить в степь – ей очень хотелось показать Сергею любимые места. Выпросив у отца «семерку», Надя села за руль, как когда-то в далекой юности. Она невыносимо соскучилась и по этой машине, и по степи, встречи с которой ждала, как с добрым старым другом.

Июльская степь встретила их пышно цветущим разнотравьем, накрыла синим куполом неба с редкими белыми облаками, похожими на разлетевшиеся в стороны воздушные шарики. Пока они объезжали по проселочным дорогам ближние деревни, Сергей с тихим изумлением рассматривал бесконечные просторы. Наде показалось, что он испытывал немой восторг, но, привыкший контролировать свои чувства, боялся признаться в этом.

На обратном пути он ее осторожно попросил.

– Надюша, дай мне, пожалуйста, повести папину машину. Я никогда такую не водил.

– Ты серьезно? Но у нее нет гидроусилителя, коробка механическая.

– Я попробую.

Она остановилась, Сергей пересел на водительское сиденье, устроился удобнее, резко взял с места. Машина дернулась и заглохла. Надя молчала, ожидая, пока он освоится. Лицо у него стало растерянным, как у подростка, впервые севшего за руль. Сергей снова тронулся – сначала осторожно, пробуя ногами тугие педали, потом поехал быстрее, прибавил скорость. Через несколько десятков метров он уверенно вошел в поворот, снизил скорость на внезапно подвернувшихся ухабах. Надя с возрастающим удивлением наблюдала его довольное лицо, словно он самостоятельно собрал эту старенькую машину и теперь проверял, что из этого выйдет.

Она вспомнила себя на его месте в далекой юности и задорно, с вызовом, произнесла:

– Мы с папой, когда катались, кричали. Он меня научил.

– Как это?!

– По-настоящему. Эге-ге-гей, я соскучилась! Мне хорошо! – ее неожиданный звонкий крик, вырвавшийся в открытое окно машины, спугнул стаю птиц с обочины, и те улетели с обиженным курлыканьем.

Сергей посмотрел на жену дикими глазами, Надя счастливо рассмеялась:

– Хочешь попробовать?

– У меня не получится, да и…, – он смутился, даже слегка порозовел.

Но Надежда его не дослушала и, высунувшись в открытое окно, снова озорно заголосила:

–Эге-гей! У Сергея все получается, мой муж – гений!

Сергей слегка притормозил, виновато улыбнулся и вдруг полузадушено, будто ему перехватило горло, крикнул куда-то в сторону:

– У меня получается!

Крик вышел слабым, хриплым, он сильно покраснел, закашлялся, на лбу выступила испарина.

Надя не дала ему опомниться и закричала в ответ:

– У тебя получается, получается!

– Ааааа-а! Чтоб тебя! А-ааа!

Сергей вдруг резко нажал на педаль газа, тяжелая машина увеличила ход, и вместе с ней он, с трудом выталкивая из груди воздух, попробовал кричать. Получилось отвратительно – каким-то петушиным фальцетом. Он с силой сжал руль, так что побелели костяшки пальцев, и упрямо начал выталкивать из себя крик, будто это оказалось для него жизненно необходимым. Надя поняла, что с ним происходило что-то очень важное, помогала ему своими звонкими возгласами, как могла, – до тех пор, пока он не крикнул громко, отчетливо и также свободно, как она. Взмокший от усилий, он остановил машину и расхохотался во весь голос.

– Сумасшествие! Я с тобой стал сумасшедшим! Если бы кто-то из знакомых увидел, сразу бы вызвали скорую. Всё, надо передохнуть, ты меня замучила! Будто экзамен по вождению сдал!

Счастливая Надежда прижалась к нему, обняла за шею, возбужденно поцеловала. Сергей, совершенно ошалевший от новых впечатлений, ответил страстно, стиснул ее в горячих руках, начал расстегивать и стаскивать с жены непослушными руками одежду. Если бы Василий Алексеевич вдруг увидел, что происходило в этот момент в его старенькой «семерке», он бы сгорел от стыда. Но он, к счастью, ничего не видел.

…Они раскинули на траве старенькое покрывало и некоторое время лежали в тени машины, держась за руки. Вокруг порхали, играя друг с другом, мелкие голубые бабочки. Они, конечно, никак не могли соперничать по красоте с монархами, спящими вечным сном в рамках под стеклом в их доме, но зато были полны жизни, купаясь в горячих солнечных лучах. Надя на них засмотрелась. Сергей грыз травинку, тоже о чем-то задумавшись, потом повернулся к ней и приподнялся на локте.

– Это было немыслимо.

– Что?

– Я думал, что умру.

– От того, что тебе надо было крикнуть?

– Да.

Надя перевела на него взгляд, материнским движением пригладила светлые жесткие волосы.

– А ты на подчиненных кричишь, когда злишься?

– Нет.

– Наверное, иногда надо. Это помогает избавиться от стресса. Мой папа говорил, что начальник, который не умеет повышать голос на подчиненных, не прав. Повышение голоса в разумных пределах как бы подразумевается правилами общения на работе.

– Да, есть о чем подумать…, – он откинулся на спину и засмотрелся в звенящее жаворонками небо.

Было очень жарко. Удовлетворенные и уставшие, они забрались в раскалившееся на солнце машинное нутро, открыли окна. Разговаривать больше не хотелось. Сергей плавно вывернул с обочины и поехал в городок. Он так и не дал ей сесть за руль, самостоятельно загнал машину во двор.