Кофе в бумажном стаканчике

Надо было все-таки тогда осмотреть комнаты – наверняка на стенах были фотографии. К сожалению, после отказа Диана не изъявляла желания показывать гостье дорогой интерьер и не хотела рассказывать о «папике», посчитав Надю недостойной. Сегодня, после случившегося, это уже не имело никакого значения.

Несмотря на то, что он готов был ее убить, Надя с удивлением осознала, что Марк стал ей странно безразличен, будто в темном коридоре особняка с острыми готическими башенками вместе с внезапно накатившей яростью она выплеснула, наконец, все свои обиды. В его глазах появился страх, и этого ей было достаточно, чтобы больше не вспоминать о нем. Марк остался на другом берегу реки, через мутные воды которой ей с таким трудом удалось переплыть, не потеряв себя и не унизившись до неприлично близких отношений с капризной подругой, умиравшей от скуки.

Завтрашний день станет первым днем ее полной свободы от семьи Сергея Неволина, которую она подсознательно опасалась все годы замужества. Теперь, после встречи с Марком все составляющие этой сложной истории окончательно встали на свои места – даже капризная Диана, оказавшаяся его законной супругой.

Не было больше смысла оставаться в этом городе и тянуться изо всех сил только ради того, чтобы стать независимой. Ее независимость далеко, а сейчас наступило время вернуться домой, в Цюрупинск. Надю больше не пугали злые языки соседей, работа на консервном заводе и неспешное провинциальное существование. Всему этому она теперь знала цену и не собиралась разменивать на пустые соблазны самое дорогое, что у нее все еще оставалось – ее семью.

Третья часть. Снежная Королева

…Утро в доме с готическими башенками начиналось, как обычно.

Марк, хмурый и неразговорчивый, включил кофеварку и, недовольно дождавшись, пока она отгудит и закончит щелкать, налил себе кофе в фарфоровую чашку с вензелями. Он любил раритетные вещи из антикварных магазинов, считая это признаком истинного барства. Зажав в широкой ладони, напоминавшей медвежью лапу, изящный фарфор, он ушел курить на широкую застекленную лоджию, оборудованную под летний сад.

Диана маленькими глотками пила свой кофе в столовой, равнодушно листая дорогой журнал. Эту ночь ей спалось плохо, она открыла глаза на рассвете и долго лежала, глядя в потолок. Мысли были пустые – о девушке с жутким провинциальным именем Надя, которая два дня назад очень странно себя повела и ушла, не попрощавшись. На нее это было совсем не похоже – она всегда терпеливо сносила Дианины капризы, не раздражалась и не показывала виду, если ей даже что-то не нравилось. Несчастная и одинокая, она искренне наслаждалась хорошей едой и общением со своей благодетельницей. А разве могло быть иначе?

В тот злополучный день Диана почувствовала себя незаслуженно обиженной. Она злилась, вынашивала планы наказания строптивой наперсницы. Потом, через время, она несколько поостыла, и ей подумалось, что Надежда на что-то обиделась. Слишком странно она выглядела в той прихожей – какой-то больной, взъерошенной. Но разве способна она обижаться – беспомощная, легковерная, радовавшаяся копеечным подаркам и преданно смотревшая в глаза? Нищие не обижаются, они только благодарят и кланяются, даже если их пинают ногами. Главное жизненное предназначение таких, как Надя, – служить.

А, может, ей просто стало плохо? А вдруг она совсем не та, за кого себя выдавала?

Настораживало то, что ее манеры были безукоризненны. Она даже знала, какой вилкой есть белый Камамбер. От этой неприятной мысли Диане стало жарко, но она отбросила ее как абсолютно неприемлемую – слишком много чести уделять внимание на какой-то деревенской девке, даже в мыслях. Подумаешь, Камамбер! Да и вообще, зря она пригласила ее в дом.

Думалось тогда, что чистенькая аккуратная Надя, облагодетельствованная вниманием, будет благодарной и поможет развлечься, разбавив своим присутствием невыносимую скуку. Вспомнив о своей неудачной попытке соблазнения, Диана помрачнела. Надя казалась очень сексуальной и, кажется, сама об этом еще не подозревала. Хорошо было бы развратить эту дурочку, пообещав золотые горы, и посмотреть, что из этого выйдет – таких наивно очаровательных, трогательно застенчивых приятельниц у нее не было.

А, может, еще представится такая возможность? Она ведь с ней не ссорилась, от дома не отказывала. Но Надя слишком бесхитростна, прямолинейна, пугается всего неизвестного, с ней надо возиться. А долго возиться Диане было лень – их отношения и так слишком затянулись. Ну да ладно. У нее были и другие варианты – надежные и проверенные. Больше она не будет связываться с беднотой, разве что принимая в доме в виде прислуги. Даже если эта прислуга будет такой же хорошенькой, как до сих пор непонятная ей Надя.