Кофе в бумажном стаканчике

Устроившись за шатким столом, Надя схватила лежавший на полке блокнот и на первой чистой странице написала большими буквами: «ЭТО ДЕПРЕССИЯ. ТЫ БОЛЬНА!» Потом перевернула страничку и лихорадочно набросала план действий, где подробно описала свои будущие поступки – по пунктам, с четким временем и датами.

Первым делом, она приняла решение ни при каких обстоятельствах не отвечать на звонки Дианы и постараться навсегда выкинуть ее из головы. Простые, четко прописанные действия – какую еду приготовить, когда пойти на рынок, что купить, на чем сэкономить – должны были стать опорами, по которым она должна выбраться из провала унизительных отношений с Дианой. Она давно стала зависимой от подруги и не заметила, когда это произошло. Может, в тот самый первый вечер, когда так опрометчиво согласилась идти в «Париж»? Сейчас это было неважно. Всего одно неправильно принятое поспешное решение повлекло за собой цепь необратимых событий, которые практически лишили ее воли к жизни и сделали больной. Но у нее дочь! Девочка ни в чем не виновата!

День поплыл странно и тяжело. Все было как прежде, но она то и дело теряла почву под ногами, заглядывала в свой блокнот, зачеркивая те дела, которые уже были сделаны, записывала новые: «пришить пуговицу Ляле на куртку», «вымыть плинтус за шкафом», «прочитать на ночь три стихотворения Пушкина». Эти зачастую нелепые задания, цепляясь друг за друга, как звенья цепи, отвлекали и настраивали не бросать начатое.

Так прошло еще два дня.

А потом снова навалились с усилием сдерживаемые непрошеные мысли и атаковали еще безжалостнее. Начался безумный внутренний диалог, от которого спасения не было нигде. Каждую свободную минуту Надежда мысленно что-то кому-то объясняла, повторяла, что не виновна в своей нищете, любит мужа и скучает по нему каждый час своей жизни, убеждала в том, что развод с Сергеем был глупым, поспешным, надо было потерпеть, но невозможно теперь что-либо изменить. Постепенно она осознала, что доказывала все это самой себе и делала это так неистово, словно должна была себя за что-то простить, но упорно не прощала, сопротивляясь до последнего.

Неделя потянулась непередаваемо мучительно. Бессонница отнимала последние силы и настойчиво заставляла просматривать картины прошлого, окунаясь в их жуткий не прекращавшийся кошмар. Марк, Сергей, бабуля, Диана, Нина Дмитриевна и тетя Люба из Цюрупинска жестко обвиняли. Они мелькали перед ней в безостановочном хороводе, назойливо вовлекая в бессмысленные внутренние монологи. Надя жила в аду, и с каждым днем этот ад становился все яростнее и безысходнее.

В какой-то неуловимый момент, когда она, совершенно обессиленная, перестала сопротивляться, кошмары прекратились. Вдруг, ни на что уже не надеясь, она начала спать, открывая по утрам глаза с блаженным пониманием того, что мысли отныне стали спокойными и ясными – всего лишь о предстоящем рабочем дне, не более того.

… На летней сессии Диана не появилась, и Надю это несказанно обрадовало. Она незаметно подружилась с однокурсницами, вместе с ними обсуждала их общие незамысловатые проблемы – как сдать зачет, у кого переписать конспект. Потом вышла на работу и очень легко перестала переживать по поводу происходившего в бухгалтерии, воспринимая свое рабочее время как необходимое условие получения зарплаты. Даже Яна Андреевна не раздражала, как раньше, а грубоватая Фубля показалась доброй и удивительно располагающей к себе женщиной.

Нанизанные на нити событий, летние дни стали проплывать мимо, похожие на спокойное течение реки. Ежедневные заботы ни на минуту не останавливали свой привычный круговорот, побежденная тоска стыдливо спряталась в самом потаенном уголке души, оставив легкую тень светлой грусти.

Скоро образ Дианы потерял четкие очертания, растаял. Вместе с ее исчезновением утихли навязчивые мысли о муже, будто Надя, наконец, сбросила с себя опостылевший морок. Она медленно, но очень спокойно, без навязчивого страха впасть в привычное уныние, выздоравливала от своей депрессии. Прожитые в Старом Городе месяцы были по-настоящему горькими, но, видимо, только так можно было избавиться от мыслей о прошлом. Мир вокруг снова заиграл яркими красками, она больше не хотела вспоминать пережитый ужас.

Опустошенная, словно после смертельной битвы, Надя намеревалась спокойно жить дальше, с надеждой кидая робкие взгляды в будущее и пообещав себе не делать больше непоправимых ошибок – Сергей и Диана оставили в ее сердце такие глубокие раны, от которых излечит только очень длительное время.

…Первая неделя августа была жаркой до изнеможения. Зной иссушил город сорокаградусными температурами, пригнал ветрами-суховеями из степей едкую желтую пыль. Она забивалась в глаза, оседала на тротуарах, подоконниках и крышах. Только в парках можно было дышать чистым воздухом, прячась в прохладной тени деревьев.