Кофе в бумажном стаканчике (СИ)

Надя подумала, что он добавит: «Не обращай внимания», но Марк выразительно промолчал, словно решил не договаривать, всем своим видом выражая неодобрение поступком старшего брата. Женщина хотела что-то сказать, но тоже передумала и, чуть покачивая рельефными бедрами, обтянутыми тесной юбкой, пошла вглубь дома. Мужчина, как привязанный, засеменил за ней. Марк снова занял свой пост возле Нади и восхищенно произнес:

— Красавица! Богиня! Моя будущая жена непременно будет похожа на нее!

Надя сделала вид, что не слышит. В этот момент распахнулась дубовая дверь. Из комнаты с окаменевшим лицом вышел Сергей и, чуть обернувшись, проговорил:

— На Новый Год позвоню. Думаю, встречаться нам пока нет смысла.

Бабуля не вышла.

Он подошел к жене, подал руку, Надя поднялась.

— Пойдем, дорогая. Обеда сегодня не будет, бабушка не в духе.

Не попрощавшись с Марком, он помог ей надеть пальто, вывел из дома. Они молча сели в машину, выехали за ворота, свернули к трассе. Сергей думал о чем-то своем, тяжелом, неприятном, Надя не хотела нарушать молчание. Неожиданно он направился в центр города и через время припарковался на стоянке торгового центра «Меганом».

— Мы за продуктами?

— И за продуктами тоже. Пойдем. Надо немного развеяться. Такое ощущение, будто меня сквозь жернова пропустили.

Они молча направились к сверкающему огнями зданию, Сергей взял ее под руку, прижал локоть к себе, словно боялся потерять среди скопления машин. В этот трудный вечер им действительно необходимо было побыть среди людей.

Знакомство с родственниками мужа произвело на Надю крайне удручающее впечатление. Ее будто облили липкой черной смолой, от которой теперь невозможно было отмыться. Ну, почему так все сложно? Почему нельзя признать право близкого человека поступать так, как ему хочется? Впрочем, ее право ее тоже вряд ли будет признано с воодушевлением, но об этом она решила пока не думать. Во всяком случае, такого отвратительного приема ее родители Сергею точно не устроят.

В торговой галерее играла новогодняя музыка, сверкали елочные игрушки, румяные Снегурочки и Деды Морозы раздавали сувениры. Сергей предложил выпить кофе, и они заняли один из столиков в ярко освещенном фойе под переливающимися серебром и золотом инсталляциями, свисающими с высокого купола. Усаживаясь на мягкий диван в своем новом кашемировом пальто, Надежда подумала, что все очень плохо. Эта непривычная одежда пока не для нее, новая жизнь — тоже. Видимо, лицо ее выдало, потому что Сергей начал оправдываться.

— Я ожидал чего-то подобного, но не знал, как это произойдет. Бабуля заменила мне мать и теперь ждет, что я буду послушно следовать ее указаниям, причем безоговорочно. Именно поэтому я просил тебя выйти замуж за меня так быстро — объяснять ей что-либо бесполезно. Теперь тебя это не должно волновать, я сам решу свои семейные вопросы.

— Ты не сможешь жить с ними в ссоре, это твоя семья. И, хочешь ты этого или нет, но меня это тоже касается. Возможно, нам с тобой не так много отпущено времени.

— Ты о чем?

Взгляд его стал настороженным, неприязненным, будто он заранее знал, что она хочет сказать, но решил удостовериться в своих предположениях. Надя пожала плечами, посмотрела в сторону. Ей было страшно произносить эти слова, но она себя преодолела.

— Ты же понимаешь, что они всеми силами будут стараться нас разлучить? Ты пошел против их воли, и это тебе никогда не простят.

Сергей тяжело вздохнул.

— Ну, Милочке я глубоко безразличен. У дедули наука. А с бабулей я еще буду разговаривать. Уверен, она поймет. И, возможно, смирится.

— Ладно, давай не будем печалиться. Я тоже думаю, что со временем она тебя поймет, — про себя Надя с отчаянием подумала: «Если ты сумеешь под таким давлением сохранить свою любовь ко мне».

Словно почувствовав ее безысходные мысли, Сергей вдруг улыбнулся.

— Я хочу тебе сделать подарок на Новый Год.

— Зачем? Ты и так уже потратил на меня уйму денег, надо остановиться.

— А сейчас потрачу еще больше.

Он повел жену в магазин мехов и попросил примерить легкую норковую шубку. Она наотрез отказалась, уверенная в том, что такая баснословно дорогая вещь не сможет заменить решение возникшей проблемы. Его предложение показалось ей фальшивым — будто он решил откупиться и загладить вину. Сергей молча отдал шубку продавщице, вывел Надю из магазина к анфиладе, усадил на скамью, сел рядом.

— Послушай, милая, купим мы эту шубку или не купим, ничего не изменится. Дело ведь не в этом, неужели ты не понимаешь?

— А в чем?

— В том, что я очень хочу ее тебе купить, вот в чем. И у меня есть деньги. Если бы их не было, я бы тебя сюда не привел, подарил бы байковый халат, например, или тапочки.

— Куда я пойду в такой дорогой шубке?

— В институт, моя радость. Впереди еще два месяца зимы. И твоим родителям я хочу тебя представить во всей твоей красоте, ты это заслужила.

Надя, прижав руки к лицу, обреченно заплакала, плечи ее горестно задрожали.

— Ты что? — он обнял ее, прижал к себе, стал вытирать слезы.

— Мне так плохо, Сергей, я боюсь тебя потерять!