Кофе в бумажном стаканчике (СИ)

Девушка посмотрела на его сосредоточенное лицо, освещаемое встречными фарами, и тихо спросила:

— Разве нужно спрашивать, когда любишь?

Он улыбнулся ей в ответ и промолчал.

— Сергей, объясни мне… Только откровенно… Ответишь?

— Да.

— Что во мне было такого, что заставило тебя быть со мной? Ты же сначала не хотел. Даже номер телефона после первой встречи не взял. И сейчас, когда мы поссорились, ты спокойно мог не приезжать, но зачем-то приехал.

— Ты знаешь, что такое «родственная душа»?

— Когда чувствуешь друг друга без слов?

— Да, это ощущение на расстоянии, сильное и неосознанное. Хорошо только вместе. Как монарх и данаида — два имени одного существа. На самом деле, это трудно объяснить, таких слов нет. Надя, пообещай мне одну вещь.

— О чем ты, Сережа?

— Оставайся такой, какая есть. Не меняйся. Если ты изменишься и станешь похожей на остальных девушек, я не буду знать, что делать, потому что ты — моя единственная родственная душа. Обещаешь?

— Обещаю.

— Хорошо, — он пожал ей кончики пальцев и снова стал смотреть на дорогу.

Когда они вернулись в город, Надя попросила его заехать в общежитие. Там она продемонстрировала грубой неопрятной комендантше свидетельство о браке, быстро написала заявление, и, собрав немногочисленные вещи, отправилась с Сергеем в свой новый дом. С этого вечера у них наступило очень непростое время.

Каждый новый день они деликатно знакомились с привычками друг друга, опасаясь разочароваться и разочаровать. Они еще не знали, как это — постоянно находиться рядом с любимым человеком, который до этого жил иначе. Почти вслепую они нащупывали личные границы друг друга и пытались определить, насколько за них можно заходить или, наоборот, нельзя. К счастью, оба были по-настоящему влюблены, и каждая новая ночь великодушно сглаживала все шероховатости дня. Иногда Наде казалось, что истинная жизнь была только в моменты близости, а остальное время пока еще оставалось всего лишь данью общепринятым правилам, легкой ненавязчивой прелюдией к той сладкой минуте, когда они заходили в спальню и задергивали тяжелые гардины, отсекая суету большого города.

…Так прошло две недели. Наступило время поставить в известность родственников и, выслушав все их претензии, продолжать жить дальше. Наде очень не хотелось знакомиться с бабулей и братом мужа. Еще больше она боялась встречи с родителями, не зная, как объяснить им свое тайное замужество.

— Наденька, милая, давай все-таки съездим и побыстрее закончим с этим сложным делом. Я очень хочу, чтобы они тебя увидели и убедились в серьезности наших намерений, — он уговаривал ее, сам не желая предстоящего визита.

— Мне кажется, что они тебя отнимут, я боюсь.

— Я тоже боюсь. Но не того, что отнимут, это невозможно. Я боюсь того, что они тебя обидят и напугают.

— Меня нельзя обидеть, потому что я с тобой…

Так, успокаивая и обнадеживая друг друга, они, наконец, направились в дом к бабуле и Милочке, оставив визит в Цюрупинск на более поздний срок.

…Белая «тойота», свернув с основной магистрали, покатилась по обустроенным улицам пригорода. Сергей специально для этого визита купил жене элегантное темное платье, сумочку и пальто, хотя Надя была уверена, что это не поможет. Даже если бы она явилась в джинсах и футболке, ничего бы не изменилось — в таких семьях незваных родственников не жаловали. Поэтому, особенно не обольщаясь, она приготовилась к самому худшему. Когда машина подъехала к воротам, Сергей повернулся к ней, бледный и предельно сосредоточенный.

— Милая, давай сразу договоримся. Что бы тебе или про тебя ни говорили — не реагируй, молчи. На вопросы старайся отвечать коротко. Если не сможешь ответить, спроси у меня. Хорошо? Ты умница, справишься. Главное — не нервничай. И знай — они мои единственные близкие родственники, я не могу их совсем проигнорировать.

— Я понимаю. Не переживай так, прошу тебя. Самое худшее для них уже произошло, мы поженились. Поверь — мои тоже не будут сильно рады.

— Да, — он кивнул, они вышли из машины.

Большой двор, освещенный яркими фонарями, был тщательно распланирован и ухожен. Выложенные серым природным камнем дорожки переплетались между собой, образуя замысловатый узор, выстриженный газон был обрамлен аккуратными кипарисами и можжевельниками. Перед фасадом массивного трехэтажного дома с галереей, балконами и стеклянным эркером расположился небольшой бассейн. Между ним и галереей росли кусты — те самые, за которыми Сергей, спрятавшись, когда-то давно подслушал разговор бабули и дедули, определивший его судьбу. Они вошли в дом.