Кофе в бумажном стаканчике

Девушки поехали на такси в центр города и, прогулявшись по сверкающим огнями улицам, устроились в кафе «Париж». Пирожные с кремом из взбитых сливок и ванильное мороженое с тертым шоколадом показались Наде, забывшей вкус хорошего угощения, верхом гастрономического совершенства. Разговор шел о пустяках, но как она соскучилась по такому разговору! Негромкая джазовая музыка, приглушенный свет, запахи жареного кофе с корицей расслабили Надежду, прогнали прочь настороженность. Она будто чудом вырвалась из холодного плена обыденности, остановившись отдохнуть на теплом островке комфорта и благополучия.

Неожиданно Диана снова поинтересовалась Надиным бывшим мужем, будто его фамилия не давала ей покоя. Чтобы навсегда пресечь интерес новой подруги к ее прошлому, Надя соврала, что замуж вышла из-за беременности, он был водопроводчик, сильно выпивал, поэтому и разошлись. Брезгливо поморщившись, Диана прекратила разговор, не желая продолжать неприятную тему. Наде на секунду показалось, что Диана совсем потеряла к ней интерес, но это мимолетное впечатление быстро исчезло.

Время пролетело быстро. Девушки вышли из теплого кафе в промозглый вечерний воздух и направились к остановке автобуса. Сыпал надоедливый мокрый снег, вечерние улицы ярко освещались мощными оранжевыми фонарями. Наде рядом с новой знакомой стало спокойно, вернулось давно забытое ощущение праздника. Всего за один час, проведенный в «Париже», она отогрелась душой, будто ненавязчивое внимание Дианы на время освободило от печали. Ей хорошо было ни о чем не думать и просто идти по мокрому асфальту, никуда не торопясь. На продолжение знакомства она не рассчитывала – милая Диана была слишком далека от нее. Но в «Париже» ей понравилось, и она знала, что этот душевный вечер ей запомнится надолго.

Скучные сессионные дни потянулись своим чередом. Надежда с Дианой пару раз пропустили лекции и вволю нагулялись по зимним аллеям парка. Им хорошо было вдвоем. Диана увлеченно рассказывала о себе, чувствовалось, что у нее долгое время не было возможности откровенно с кем-нибудь побеседовать. Лелея собственные обиды, она искала виновных в давних печалях, спрашивала у новой подруги одобрения, будто чужое согласие с ее поступками могло ей чем-то помочь. Надя слушала, не вникая в смысл ее слов. Она знала, что это иногда важнее, чем хороший совет. Главное, что она, наконец, была не одинока. Появилась надежда отвлечься, пожить некоторое время чужой жизнью, вырвавшись из замкнутого круга беспросветного уныния.

После окончания сессии они попрощались, как показалось Наде, навсегда. Но спустя неделю Диана позвонила и неожиданно пригласила их с Лялей в гости. Надежда долго раздумывала, намереваясь отказаться от приглашения. Что может быть общего у дочери хозяина сети автосалонов и студентки-заочницы, вынужденной работать, чтобы выжить? Ни-че-го! Но чувство, что это знакомство принесет в ее однообразную жизнь нечто новое, еще неизведанное, не покидало ее. Возможно, появится шанс найти другую работу. Надя решила не отказываться от того, к чему ее подталкивала судьба, понимая, что ступает на скользкую почву. Пусть будет Диана. Это лучше, чем ничего. И она, тщательно собравшись и нарядив Лялю в ее лучшее платье, направилась к своей богатой подруге.

…Серый двухэтажный особняк с остроконечной темно-зеленой крышей и двумя готическими башенками на фронтоне угрюмо выглядывал из-за каменного забора, отороченного по верху витой решеткой. Возле входа застыли стриженые туи, в каменных вазонах поникли не убранные до конца бурые стебли цветов. Надя позвонила. Щелкнула задвижка, тяжелая металлическая калитка с бронзовыми коваными розами медленно распахнулась вглубь. Гостьи попали в удивительный сад, похожий на картинку из волшебной книги – с клумбами, газонами белыми гипсовыми статуями и каменными скамейками. Несмотря на северный ветер, трепавший ветви деревьев на улице, и нависшее грязными набухшими тучами небо, здесь, за высоким забором, было удивительно тихо и почти тепло. Диана, очень свежая, хорошенькая, стояла на крыльце, кутаясь в светлую норковую шубку, и приветливо улыбалась, приглашая в дом. Они поднялись по ступенькам, прошли через массивную дверь, украшенную витражным стеклом.

В первый момент Наде показалось, что она попала в иной мир. Прихожая, оформленная в духе мрачного средневековья, создавала впечатление присутствия в иной жуткой реальности. Темный потолок, арочные своды, добротная дубовая мебель усиливали эффект старины. Не хватало только в углу монаха в клобуке, спящих летучих мышей над головой или еще чего-нибудь более кошмарного. На стенах приглушенно мерцали светильники в виде старинных подсвечников, в зеркалах с патиной колыхались тени, рядом с ними висели гравюры в деревянных окладах, стоившие, наверняка, немыслимых денег. Что на них было изображено, Надежда толком не поняла, но ей почему-то показалось, что это были сцены пыток. Ее передернуло от омерзения.