Кофе в бумажном стаканчике

Галина Борисовна внимательно посмотрела в глаза дочери, в этом взгляде Надя прочитала сильную тревогу.

– Знаешь, милая, ты звони, пиши на электронку, если что-то будет не так. И не бойся приехать. Всякое может случиться. Мы с папой всегда на твоей стороне, и здесь твой дом. А захочешь, папа тебе еще один дом выстроит – там, где растут помидоры. Хочешь?

– Я не приеду, мамочка, все будет хорошо. Поверь.

– Не хочешь? Привыкла в городе? Останешься в России?

– Я там счастлива, и дело совсем не в России.

– Просто помни о нас, ладно?

– Ладно, – Надя крепко прижалась к ней, они некоторое время так и сидели за столом на кухне, обнявшись, словно две близкие подружки.

На следующий день Надя попросила мужа съездить в степь – ей очень хотелось показать Сергею свои любимые места. Выпросив у отца его «семерку», Надя села за руль, как когда-то в далекой юности, муж – рядом, на пассажирском сиденье. Ей было интересно, сможет ли она ее водить также легко, как раньше. Она невыносимо соскучилась и по этой машине, и по степи, встречи с которой ждала, как с добрым старым другом. Июльская степь встретила их пышно цветущим разнотравьем, накрыла синим куполом неба с редкими белыми облаками, похожими на разлетевшиеся в стороны воздушные шарики. Пока они объезжали по проселочным дорогам ближние деревни, Сергей с тихим изумлением рассматривал бесконечные просторы. Наде показалось, что он испытывал немой восторг, но, привыкший контролировать свои чувства, боялся признаться в этом. На обратном пути он ее осторожно попросил.

– Надюша, дай мне, пожалуйста, повести папину машину. Я никогда такую не водил.

– Ты серьезно? Но у нее нет гидроусилителя, коробка механическая.

– Я попробую.

Она остановилась, Сергей пересел на водительское сиденье, устроился удобнее, резко взял с места. Машина дернулась и заглохла. Надя молчала, ожидая, пока он освоится. Лицо у него стало каменным, как у растерявшегося подростка, впервые севшего за руль. Сергей снова тронулся – сначала осторожно, пробуя ногами тугие педали, потом поехал быстрее, прибавил скорость. Через несколько десятков метров он уверенно вошел в поворот, снизил скорость на внезапно подвернувшихся ухабах. Надя с возрастающим удивлением наблюдала его довольное лицо, словно он самостоятельно собрал эту старенькую машину и теперь пробовал на ней ездить, проверяя, что из этого выйдет.

Она вспомнила себя на его месте в далекой юности и задорно, с вызовом, произнесла:

– Мы с папой, когда катались, обязательно кричали. Он меня научил.

– Как это?!

– По-настоящему. Смотри, здесь никого нет. Эге-ге-гей, у меня получается! – ее неожиданный звонкий крик, вырвавшийся в открытое окно машины, спугнул стаю птиц с обочины, и те улетели с обиженным курлыканьем.

Сергей посмотрел на жену дикими глазами, Надя счастливо рассмеялась:

– Хочешь попробовать?

– У меня не получится, да и…, – он смутился, даже слегка порозовел.

Но Надежда его не дослушала и, высунувшись в открытое окно, снова озорно заголосила:

–Эге-гей! У Сергея получается, мой муж – гений, он умеет все!

Сергей слегка притормозил, виновато улыбнулся и вдруг полузадушено, будто ему перехватило горло, крикнул куда-то в сторону:

– У меня получается!

Крик вышел слабым, хриплым, он сильно покраснел, на лбу появилась испарина. Надя не дала ему опомниться и закричала в ответ:

– У тебя получается, получается!

– Ааааа-а! Чтоб тебя! А-ааа!

Сергей вдруг резко нажал на педаль газа, тяжелая машина увеличила ход, и вместе с ней он, с трудом выталкивая из груди воздух, попробовал закричать. Получилось отвратительно – каким-то петушиным фальцетом. Он с силой сжал руль, так что побелели костяшки пальцев, и упрямо стал выталкивать из себя крик, будто это стало для него жизненно необходимым. Надя поняла, что с ним происходило что-то очень важное, помогала ему своими звонкими возгласами, как могла, – до тех пор, пока он не сделал это громко, отчетливо и также свободно, как она. Взмокший от усилий, он остановил машину.

– Все, надо передохнуть, ты меня замучила! Будто экзамен по вождению сдал!

Они раскинули на траве старенькое покрывало и некоторое время лежали, держась за руки. Вокруг порхали, играя друг с другом, мелкие голубые бабочки. Они, конечно, никак не могли соперничать по красоте с монархами, спящими вечным сном в рамках под стеклом в их симферопольском доме, но зато были полны жизни, купаясь в горячих солнечных лучах. Надя на них засмотрелась. Сергей грыз травинку, тоже о чем-то задумавшись, потом повернулся к ней и приподнялся на локте.

– Это было немыслимо.

– Что?

– Я думал, что умру.

– От того, что тебе надо было крикнуть?

– Да.

Надя перевела на него взгляд, материнским движением пригладила светлые жесткие волосы.

– А ты на подчиненных кричишь, когда злишься?

– Нет.

– Наверное, иногда надо. Это помогает избавиться от стресса. Мой папа говорил, что начальник, который не умеет повышать голос на подчиненных, не прав. Повышение голоса в разумных пределах как бы подразумевается правилами общения на работе.

– Да, есть о чем подумать…, – он откинулся на спину и засмотрелся в небо.