Кофе в постель, пожалуйста!

Браслет снова вжикнул, и мне стоило большого труда не посмотреть сообщение. Вместо этого я сделала глоток своего подостывшего романо в ожидании, когда мама вновь начнет полоскать мне мозг. Сейчас она скажет, что пора бы сходить ко врачу и провериться: вдруг старый диагноз сам рассосался, превратив меня из бесперспективной разведенки в потенциальную мать? А я отвечу, что все это бессмысленно, потому что мужа у меня нет, в одиночку заводить ребенка я не планирую, да и вообще у меня есть Анюта, которую я нянчу с младенчества, так что незакрытые гештальты у меня отсутствуют. Мама уцепится за мои слова и опять будет намекать насчет Андрея, раз уж наш конфликт исчерпан, а Аня мне как родная. Я вздохну и заявлю, что не хочу обсуждать бывшего мужа, потому что он, может, и прекрасный человек, умный, заботливый, хозяйственный и все такое, но дважды в одну реку — это не для меня.

На данном месте воображаемого диалога я подняла чашку и сделала новый глоток. Как оказалось, зря.

— У тебя когда в последний раз был мужчина, Тамара? — строго спросила мама, и мой кофе вернулся обратно в чашку.

— Мама!!! — возмутилась я, с трудом откашлявшись.

— Нечего вопить, я уже тридцать пять лет как мама. И еще планирую стать бабушкой. — Я набрала в рот воздуха, но не успела ничего сказать, как меня осекли на подлете: — Не надо говорить про Аню. Ты знаешь, о чем я.

Вдох-выдох, Тамара, вдох-выдох…

— У тебя отличный кофе, мам, — похвалила я, незаметно заводя за спину руку с браслетом, который продолжал оповещать меня о новых сообщениях.

Написала же: отбой!

— Ты тему-то не переводи.

В столовой поднялся какой-то шум. Судя по охам тети Али, из мастерской показался призрак маленького художника — с головы до ног вымазанного красками, но невероятно счастливого. Я кинула опасливый взгляд за мамину спину и призналась, понизив голос:

— Не было у меня никого после Вадима.

— Два года уже прошло с развода, — нахмурилась мама, совсем не обрадованная моим откровением. — О чем ты думаешь?

— О том, что стоит мне попытаться завести легкую интрижку, как я тут же вляпываюсь в серьезные отношения, — поделилась я своей вечной проблемой, уже аукнувшейся мне тремя штампами в паспорте.

Экран телефона вспыхнул, сигналя об очередном послании. Мама скользнула по нему взглядом, уголок ее рта дернулся, а одна бровь выразительно изогнулась.

— Пора бы уже и вляпаться. — Сделав такой странный вывод, мама развернулась к проему, собираясь покинуть кухню. — К слову, я закончила работу над «Танцовщицей». У меня ее один мальчик на благотворительном аукционе с руками оторвал. Симпатичный такой. На следующей неделе попрошу Андрея занести тебе копию.

Чувствуя легкое смятение, я проводила взглядом маму, отправившуюся оценивать творение единственной доступной на данный момент «внучки», и чуть заторможенно разблокировала телефон. Глаза пробежались по последней строчке: «И все-таки однажды я трахну тебя стоя. Так что планируй время, кошечка».

Да я разве против? Стоя, сидя, лежа… Кто ж отказывается?

«Иду вручать подарок, — написала я, прекращая разврат, но, подумав, добавила: — Хоть мое белье и промокло насквозь».

Катин кофе пришлось, воровато оглядываясь, подогревать в микроволновке.

БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ, МИЛАЯ

Нога взлетает вверх, волна проходит по всему телу, с прыжком приземляюсь на обе стопы. И-и-и раз! Упираюсь руками в пол, медленно расползаясь в шпагат. И-и-и два! Сажусь, разворачивая корпус. И-и-и ой! В спине стрельнуло, и я замерла, не доведя кувырок назад до конца, решив, что на сегодня, пожалуй, хватит.

«Sweet dreams are made of this! Who am I to disagree?» — надрывалась колонка в одиннадцатом часу вечера воскресенья, пока я быстренько доделывала обязательную растяжку. Хорошая мелодия, бодрая. Кажется, в каком-то сериале из детства даже была сцена стриптиза под нее.

Наверное, стоит убрать из моего танцевального подарка половину сложных элементов и сделать ставку на старое доброе раздевание. Все же тридцать пять — это вообще ни разу не двадцать. Шпагат уже не тот, что раньше. Эх, были же времена, когда в стрипе ценился артистизм, а сейчас что? Техника, техника… Хотя вот мах ногой назад из «кошки» у меня шикарно выходит.

Бум-бум-бум! Сквозь музыку послышались удары в стену, намекнувшие, что пора взглянуть на часы. Упс, 23:02. Сосед, как всегда, стоит на страже тишины и порядка.

Неохотно соскреблась с пола и пошла выключать музыку. Едва успела нажать «стоп», как послышался звонок в дверь.

— Да-да, Сергей, опять шумно, я знаю, — пробубнила я, открывая замок. — Простите, увлеклась, не посмотрела на время.