Кофейная ведьма

Две из трех фей, ухмыляясь… хотя нет, это она уже сама додумала – ну какие ухмылки на застывших фарфоровых лицах? В общем, две феи устроили шуточный бой на копьях. В роли копий выступали Сашина ложка бариста и… Лизина трубка. Та самая, с помощью которой она делала рисунки из корицы на поверхности молочной пены.

– Вы что… вы как… – Она выхватила у фамильярок «оружие». – Это же воровство.

Фейки синхронно пожали плечами, а потом изобразили ручками «Ой, стыдно-стыдно, ой, раскаиваемся. Вернешь трубочку?».

– Угу, как же. Как объясню, где я ее взяла? – Сашка погладила пальцем отполированную поверхность этого странного орудия. Пусть будет на память о дружбе длиной в неделю, теплом летнем солнце и ценой в жизнь. Потом, не церемонясь, закинула ее вместе с ложкой бариста и коробкой специй в рюкзак. И, больше не тормозя, проскользнула к двери и по лестнице к выходу из дома. И через двор…

– Стой! Не беги! – раздался смутно знакомый девичий голос. Сашка, не разбираясь, ее ли позвали, и не разбирая дороги припустила по всю прыть. Так себе прыть оказалась. Она еще забыла отрегулировать лямки рюкзака, и теперь он ощутимо поколачивал ее по спине.

– Держи ее! – снова закричали вслед Сашке. Ну, точно, это ей и про нее. Лучше не думать, кто и за что решил ей навалять на этот раз. Кто бы там ни был – обойдутся. Бегунья из Сашки была, конечно, никакая. Но из преследовательницы явно еще хуже. Осталось завернуть за угол и…

– Держу!

И в следующую секунду кто-то выскочил из-за того самого угла. Сашку сгребли в охапку. Она впечаталась лицом в нападавшего, в ужасе вскрикнула, постаралась посильнее боднуть его головой. Кажется, даже укусила.

– Саш, Саш, успокойся. – Тот, кто схватил ее, теперь встряхивал, словно пытался привести в сознание. Она только мотала головой, боясь разлепить веки, но в нос уже лез привычный аромат какао, перца и имбиря.

– Амарго?

– Глаза… открой, – просипела подбежавшая девушка. И добавила с досадой: – Должно помочь, блин.

Чувствуя себя полной дурой, Саша последовала совету и остолбенела.

– Ну да, это я, – смущенно сообщил Никита Праворукий. – В смысле Амарго – это я. Честно говоря, думал, что ты догадаешься.

– Не догадалась. – Сашка чуть не лопнула от противоречивых чувств. Руки зачесались врезать Никите… Амарго… ну, в общем, вот ему. От души так, изо всех сил двинуть, да еще с криком «какого перца?! Почему ты не сказал, как ты близко?!». С другой стороны, мучительно захотелось снова уткнуться в его толстовку, вдыхать умопомрачительный остро-сладкий запах и просить больше не оставлять ее. Потому что без него страшно.

– Я сразу поняла, что с тобой какая-то нехорошая фигня происходит, – сообщила Кей. Да, преследовательницей Сашки оказалась именно она. – Вызвонила Никитку. Мы не знали, где тебя искать, поэтому пошли у подъезда караулить.

– Мне пришлось журнал из учительской спереть, – сказал Никита-Амарго, – чтобы твой адрес найти.

– Так звучит, будто ты у меня выпрашивал мои контакты, явки и пароли, а я ломалась и держала их в секрете, – возмутилась Саша. – Сам же молчал. Сознался бы уже давно, кто ты в… обычной жизни.

Чуть не сказала «в реальности», как будто кофейные коридоры таковой не были.

– Ну, извини, – развел руками Никита. – Знала бы ты, сколько я шуточек про свою «шоколадность» наслушался! От «шоколадный заяц», до «из какого огромного куска не-скажу-чего сделана эта конфета». Еще не хватало, чтобы эти шутки в повседневность перебрались. Поэтому я Лизке не говорил, кто я, и за пределы коридоров нашу дружбу не выносил.

При слове «дружба» Кей чуть заметно поморщилась. На имени Лизы голос Никиты дрогнул. От Саши не укрылось ни то, ни другое.

– Тем более не хотелось вот так сразу раскрываться перед девушкой, которая мне понравилась, – с обескураживающей прямотой признался парень. Саша быстро взглянула на свою новую знакомую, но та уже нацепила скучающее выражение лица, и своей реакции на последнюю реплику не показала.

– Но как только я узнал про Лизу, решил, что хватит, – продолжил Никита. – Похоже, ты в опасности.

– Не меньше чем вы! – До Саши вдруг дошло, что прямо здесь и сейчас Амарго и Кей влипают в очень нехорошую историю, если судить по последним словам Лизы и по тому, что говорил Серый.

И она, сбиваясь, путаясь, сходя с ума от облегчения, вывалила им ворох фактов, сложившихся в историю по ходу повествования. Смазанным получился только тот кусок истории, где фигурировал дед. Почему-то ей совсем не хотелось светить его вовлеченность в ведьмачьи дела.

Когда она закончила, то почувствовала – без всякой пленки-границы – тяжелую теплую руку Никиты-Амарго на своих плечах. Он крепко держал Сашу, успокаивающе прижимая ее к себе, но смотрел на Кей. Напряженно и мрачно. А Кей – на него. Точь-в-точь как два полицейских, что пришли в квартиру Лизы.

– Вот что… – выговорил наконец Никита, – допустим, мы с Кей два идиота, но мы не так уж сильно боимся этого, извини, Саша, полумифического беглеца из Небытия. Бросить тебя на улице – страшнее. Так что пойдем.

– Куда? – опешила та.