Кофейные истории

В таком состоянии, разумеется, и думать не следовало о том, чтобы пытаться увидеть второй вещий сон. К тому же приближался вечер, когда в «Старое гнездо» должна была прийти гадалка Флори; нам предстояло немало приготовлений, и отнюдь не все они сводились к тому, чтобы убрать ценные вещи подальше с глаз долой. Рене Мирей воспринял новости с восторгом, чего нельзя сказать о Георге; милую Мадлен немного пугала необходимость встретиться с женщиной, выкрикивавшей недавно ей вслед проклятия… Улаживая одно противоречие, я сразу же спотыкалась о другое, как путник, который идёт по заросшей лесной тропинке.

Словом, три дня пролетели в одно мгновение.

Торжественное появление гадалки в зале мы наметили на половину восьмого, но гости – как любопытствующие, так и обеспокоенные – начали собираться намного раньше. Мэдди предложила сделать небольшую перестановку, и расписная ширма, за которой я обычно беседовала с Эллисом, перекочевала ближе к центру зала; и её, и стол перед ней украсили зелёные ветки и свежие цветы, так что получилось нечто вроде древнего алтаря дубопоклонников. Свечи, в изобилии расставленные повсюду, и причудливого вида статуэтки – весьма увесистые, чтобы их нельзя было незаметно стащить – создавали особенную, таинственную атмосферу. Большую часть из них я временно позаимствовала из необъятной коллекции леди Милдред, привезённой из кругосветного путешествия, но некоторые – например, хрустальный череп и кожаную маску Врачевателя Чумы – любезно одолжил маркиз Рокпорт. Он сам, к слову, прибыл в кофейню заранее, к обеду, но нам не удалось и словом перемолвиться – сперва меня отвлёк Луи ла Рон со своим приятелем-фотографом Джеремией, затем подъехала Абигейл в сопровождении близнецов… Пришлось ему довольствоваться обществом Клэра, которого такое соседство, похоже, изрядно забавляло.

Вскоре в кофейне уже и шагу нельзя было сделать, чтобы не задеть кого-то локтем или не попасть в облако чужих духов, а гости всё прибывали и прибывали. Те, кому не досталось приглашения, прогуливались снаружи, с интересом заглядывая в двери, а кое-кто пытался даже прошмыгнуть через чёрный ход. Наконец Мэдди, привстав на мыски, шепнула мне на ухо, что явилась главная героиня вечера.

– Пора, – ответила я едва слышно и, обменявшись с дядей Рэйвеном и с Клэром взглядами, поспешила на кухню.

Ещё издали мы с Мэдди услышали полный сочувствия, а потому даже более картавый, чем обычно, голос Мирея:

– Мадам, мадам! Ну зачем же так волноваться, мон ами, мой прелестный друг? Что значит «люди»? Что значит «смотрят»? Они ведь ради вас и собрались, куда же им ещё смотреть… Нет-нет, не вздумайте убегать, леди Виржиния рассердится, а вы не захотите её сердить, честное слово.

Я ускорила шаг и вошла аккурат в тот самый момент, когда статная худощавая женщина – смуглая, как головёшка, и накрашенная так ярко, что Глэдис могла бы принять её за произведение искусства – прижала руку к груди, с хрипом втянула воздух и пробормотала, закатывая глаза:

– Воды…

Недолго думая, я подхватила первую же чашку их тех, что были приготовлены для гостей и стояли на подносе – и протянула женщине со словами:

– Вот, сделайте хотя бы глоток, вам определённо полегчает.

Она выхватила у меня кружку, жадно припала к ней… и раскашлялась, утирая губы руками.

– Что это? – голос у неё осип, но предобморочные нотки исчезли. – Крепкое зелье…

– Горький вишнёвый ликёр, – подсказал Мирей, светясь для удовольствия. – Я отмерил некоторое количество, чтобы сделать «пьяное желе»… Но, пожалуй, леди Виржиния нашла ему лучшее применение.

Женщина – вероятно, это и была Флори – с каким-то восторженным недоверием уставилась сперва в свою чашку, затем на меня… и выдохнула:

– И впрямь, что нагадала, то сбылось! Выходит, сама графиня мне при всём честном народе вина поднесла!

Изрядно позабавленная, я кивнула:

– Выходит, что так. Флори, я полагаю?

– Она самая, – кивнула гипси, разом оробев, что никак не вязалось ни с её сварливым лицом, ни с прямой, как у герцогини, спиной. – А если, это, главное-то сделали, может, мне и воротиться уже можно?

Признаться, я несколько растерялась от такого нахальства, крепко замешанного на застенчивости, и не сразу нашлась, что ответить. Но, к счастью, мы были не одни; чуть дальше, в коридоре, поджидал Лайзо, скрестив руки на груди, и закрывал единственный путь к отступлению; ближе к нам Эллис посмеивался, не потрудившись даже отвернуться для приличия. А прямо за спиной у Флори стояла Зельда, сурово сдвинув брови к переносице – и, похоже, старательно сдерживая ухмылку:

– Э, нет, милочка. Сама кашу заварила – сама и расхлёбывай. Кто просил приглашение у всамделишной графини раздобыть? То-то же.

– Вот-вот, – поддержала я Зельду и подмигнула гостье: – Мистер Мирей ведь говорил вам, что не стоит меня сердить? Так вот, я страшно рассержусь, если вы уйдёте прямо сейчас, когда все ждут только вас.

Она кашлянула и неловко пригладила седоватые волосы, явно не зная, куда девать руки.

– И впрямь, сразу уходить того… Непорядочно.