Кофейные истории

Стоило только посмотреть на адреса на конвертах, как стало ясно – с последнего моего визита в загородный особняк многое изменилось… К примеру, я не могла припомнить первого адресанта – некоего отца Марка. Похоже, он недавно стал настоятелем той самой старинной церквушки в деревеньке Тайни Грин Халлоу, мимо которой мы проезжали сегодня утром. Слог письма был выспренний, немного старомодный, и этот отец Марк мне сразу представился благообразным старичком. Он приглашал на воскресную службу – наверняка думал потом договориться о пожертвованиях… Что ж, к благотворительности я особенного пристрастия не питала, предпочитая время от времени перечислять крупную сумму под конкретное дело, вроде восстановления церкви, а не трясти напоказ кошельком на великосветских завтраках во имя спасения бездомных животных или жертв войны на далеком материке. Надо будет потом разузнать у мистера Оуэна об отце Марке поподробнее, священник в сельской местности – фигура значительная.

Сургучный оттиск на втором конверте оказался мне хорошо знаком. Барон Пауэлл с супругой приглашали на обед. Следовало бы ответить согласием – и саму Черити, и её «драгоценного Эрика» связывали с леди Милдред узы давней дружбы. Заодно узнаю, что изменилось в округе.

Следующее письмо, от сэра Дугласа Шилдса, я отложила. Имя это в Бромли было на слуху два или три года назад. Ученый, посвятивший себя истории религий и мистических культов, ставший почетным членом Алманской академии наук и Университета Марсовии – таких людей не каждый день встречаешь. А в Аксонской Империи он прославился после выхода в свет книги «Мрачнейшие суеверия, или Новый взгляд на небеса и преисподнюю» – в то время я еще пребывала в пансионе святой Генриетты. Дуглас Шилдс приобрёл такую известность, что сам король посвятил его в рыцари и даровал право называться «сэром». Но спустя несколько лет историка постигло горе; я не помнила, что именно случилось – кажется, это имело отношение то ли к его жене, то ли к единственному сыну… Дуглас Шилдс удалился в провинцию, и через год-другой о нем позабыли.

И теперь он стал моим соседом?

«Право, не знаю, радоваться или огорчаться, – подумала я. – Но на обед в особняк Валтеров пригласить его, безусловно, стоит. Скажем, вместе с отцом Марком… Увижу их воочию и тогда буду решать, стоит ли поддерживать отношения с такими людьми».

Имена двух других адресатов ни о чём мне не говорили. Писал некий мистер Уоткинс, с приветствиями и уверениями в том, как он «счастлив проживать по соседству с графиней Эверсан», и Урсула О’Бёрн, «миссис», как значилось на конверте; впрочем, по сумбурной манере письма я бы, скорей, предположила, что ей не больше пятнадцати. Что ж, здесь с ответом можно и повременить.

А последнее письмо…

Баронет Уильям Хэмбл. Он был значительно младше леди Милдред – ему недавно исполнилось пятьдесят два или пятьдесят три года. Бабушка на дух не переносила этого подхалима, который все деньги предпочитал спускать на свое хобби – анатомию, закупая редкие атласы человеческого тела и «образцы», как он их называл. В то же время его жена – «бедняжка Кэтлин» – донашивала платья пятнадцатилетней давности, а дочери делили на шестерых одни нарядные туфли, довольствуясь в повседневной жизни самыми дешевыми и простыми башмачками.

Пожалуй, его письмо я вовсе оставлю без внимания.

На звон колокольчика откликнулась миссис Стрикленд. Пока я объясняла ей, что мне нужен письменный прибор, она, не мигая, смотрела на меня светлыми, как у змеи, глазами, а после сказала только:

– Слушаюсь, леди, – и вышла.

Я только вздохнула. Надеюсь, любительница прогулок, Элизабет Доусон более приветлива. Правило практически без исключений: если нанимаешь сразу двух горничных, одна из них непременно окажется мрачной каргой, а другая – беспечной бабочкой. Куда лучше одна служанка, зато с хорошим характером и манерами.

Как жаль, что Магда решила остаться в Бромли! Впрочем, о выходных она не заговаривала давно, а работала всегда так, что ни единого нарекания не было, поэтому прошение я подписала с легким сердцем.

На ответы отцу Марку, сэру Шилдсу и супругам Пауэлл ушло около трёх часов. Обычных конвертов, к сожалению, не было, дорогие, с вензелем, использовать не хотелось, поэтому оставалось только сложить каждое письмо текстом внутрь и уже тогда запечатать, как обычно, сургучом. Ответ для Черити я собиралась завезти лично, во время конной прогулки, а остальные отдала всё той же миссис Стрикленд с приказанием позаботиться об отправке.

Самое время было воплотить свою мечту – выйти на веранду и полюбоваться на закат над Тайни Грин. От сонного тепла и спокойствия я совсем разомлела и едва удерживалась на грани лёгкой дрёмы. Потому появление Эвани, бледной и взволнованной, стало для меня полнейшей неожиданностью.

Она размашистым шагом пересекла кабинет и, как вкопанная, замерла перед столом, комкая в руках голубой платок.

– Что-то случилось? – спросила я. Сердце забилось быстрее – тум-тум-тум в висках, словно от чашки крепкого кофе. – Мистер Оуэн вас обидел? Он поступил с вами дурно?