Кофейные истории

– О ком… О мистере Норманне. Об Эллисе.

– И обо мне, – отец Марк смешно нахмурился, и между бровями у него залегла глубокая складка, в мгновение делая его старше. – Мы действительно воспитывались в одном приюте. Свою мать я нашел – спустя годы, когда уже учился в семинарии. И простил, конечно. Представляю, как трудно ей было бы жить с тем, что напоминало бы о самом страшном событии в её жизни, – покачал он головой и протяжно вздохнул. – Эллис же никогда не пытался искать свою семью, хотя возможностей у него, детектива, как вы понимаете, было куда как больше, чем у скромного приходского священника, – вновь умолк он, словно собираясь с мыслями.

– Не искал… – проглотила я окончание вопроса, но отец Марк все же ответил на него:

– Эллис никогда, никому и ничего не прощает. И ни одного удара он не оставляет без ответа. – Улыбка священника стала горькой – или это вздрогнуло от ветра пламя в лампе? – Нынче вечером я поступил неразумно, прилюдно рассказав о том, о чем Эллис не любит вспоминать. Боюсь, теперь мне придётся нелегко, – грустно пошутил он. – Однако прошу вас, леди – не заступайтесь за меня, даже если Эллис, как говорится, перегнёт палку.

– Но почему?

Отец Марк обернулся ко мне, и зыбкие тени превратили его в старика.

– Потому, что в этом он находит утешение. А тут, что уж говорить, и я сам изрядно виноват… Но довольно. Время позднее, леди.

– Действительно, – поднялась я со скамьи, хотя в интонациях Марка наверняка не было ни малейшего намека на то, что мне пора бы и честь знать. – Пожалуй, зайду в Управление и узнаю, скоро ли собираются мистер Норманн и доктор Брэдфорд возвращаться в особняк. Если нет, то поеду одна, а позже пришлю за ними машину. Благодарю за беседу, отец, – добавила я после недолгой заминки. – Я… постараюсь следовать вашему совету.

Он растерянно кивнул.

Мэдди, словно почувствовав что-то, открыла сонные глаза и поймала мой взгляд.

– Скоро домой, – улыбнулась я. – Осталось только одно дело.

Когда мы сошли со ступеней церкви, из тени нам наперерез шагнул высокий человек. Я успела до смерти перепугаться за ту секунду, которая потребовалась, чтобы осознать – это Лайзо, просто Лайзо, а не мистическая тварь из преисподней и не грабитель.

– Вы! – от испуга я повысила голос и лишь усилием воли заставила себя говорить на тон тише. – Разве вы не были в церкви с нами?

– А что мне там делать? – пожал плечами он. Тёмно-коричневая рубаха сливалась с полумраком, и движение получилось призрачным. Вот бы свечу или лампу найти, а то уж больно неуютно чувствовать себя полуослепшей. Тайни Грин Халлоу – не Бромли; тут не светятся окна домов и фонари, а ночь густа, как чернила.

– Помолиться за мисс Доусон? – неуверенно предположила я, уже жалея, что начала разговор.

– Лучше я за живыми пригляжу, – равнодушно ответил Лайзо и добавил еле слышно: – Да и к тому же таких, как я, раньше и на порог церкви не пускали – дурная кровь… Давайте вашу руку, леди, – продолжил он громче. – Дороги здесь – яма на яме, того и гляди – ноги переломаешь. А я в темноте вижу хорошо.

Ладонь его белела в темноте, как знак искушения.

– Лучше помогите Мэдди, – передернула я плечами и решительно зашагала в сторону Управления, надеясь, что чувство направления мне не изменяет.

Зайду в чужой огород – вот будет фокус…

Через мгновение меня нагнала Мадлен и упрямо подхватила под локоть, как будто я одна и впрямь могла оступиться. Лайзо шел в некотором отдалении позади нас, и отчего-то на душе становилось спокойней при одной мысли об этом.

– А вот и вы, наконец! – Эллис уже ожидал нас у дверей Управления, нетерпеливо приплясывая на месте. Рядом с ним застыл истуканом тот самый рыжий детина, Перкинс, удерживая на вытянутой руке старинный фонарь. – У Брэдфорда чудесные новости, а вы где-то бродите… Впрочем, новости подождут до ужина. Лично у меня с самого отъезда из Бромли и крошки во рту не было.

Я вовремя проглотила вежливое «вот за ужином и расскажете» и только кивнула.

– Мистер Маноле, будьте любезны, подгоните автомобиль к нам…

– Не надо, – перебил меня Эллис. – Не гоняйте Лайзо зря, легче нам самим дойти, чем ему крутиться, разворачивая этот агрегат. Подождите еще минуту – Нэйт собирает свои инструменты. О, кстати, Виржиния, хотите шутку? – оживился он вдруг. – Ну, хотите или нет, а слушайте, молчать о таком невозможно. На середине, так сказать, процесса – Бесси на столе, Нэйт в ней своими железками ковыряется, запашок соответственный стоит – заходит в морг какое-то чудо в старомодном камзоле и начинает этак нараспев, недовольно говорить: «Господа, па-а-азвольте, что вы делаете в моей…», но тут у Нэйта в трупе… тьфу, в общем, просто в трупе что-то хлюпнуло, и этот щеголь как хлопнется в обморок! В общем, нашлось и мне дело. Оказалось, что это был здешний медик, мистер Максвелл. Я его допросил заодно, раз уж он мне под руку попался… Редкостно бесполезный тип, скажу я вам.

– Как знать, – пожала я плечами. – Возможно, он хорошо лечит овец. А здешнему медику, – я намеренно выделила голосом слово, – навыки ветеринара куда полезней умений патологоанатома.