Когара (СИ)

Стон желания, больше напоминающий мольбу; он навис над Агатой. У Харрис от осознания, что в ближайшие секунды получит желаемое, глаза с новой силой вспыхнули. Губы сильнее закусила, рукой провела по ключице, сжимая татуированное плечо Макото.

— Сэм, ну же… Прошу, сделай это…

Гонщик хмыкнул — слышать настоящие уговоры от этой девушки с горящими от жара щеками было в какой-то степени приятнее её касаний и движений. Он мог ещё бы потянуть время, но сам уже был на грани. Поэтому, помогая себе правой рукой, вошел в Агату.

— А-ах!!!

Харрис даже не застонала, а закричала. Грудь её задвигалась от частого дыхания, на выдохе она снова простонала имя Макото — очень громко для тишины квартиры — и скрестила ноги на его пояснице.

Агата отпустила себя. Почувствовав Сэма внутри, девушка словно сбросила какое-то невидимое, но ощутимое напряжение, и не желала избавляться от чувства лёгкости. Напротив, захотелось бо́льшего. И менее контролируемого. То сжимая, то расслабляя ноги на поясе Сэма, девушка начала двигаться, грудью притираться к его телу.

Макото сорвался. Внутри Харрис было так горячо, так влажно, что один лишь толчок… Слова на пару с пульсом спутались. Он чувствовал, что мог взять её сильнее, и не стал отказывать в своем желании.

Агата проскулила, насаживаясь глубже, и Сэм правой рукой закрыл ей рот. Большим пальцем он упирался в шею девушки, обхватывая так нижнюю челюсть. Харрис раскрыла глаза — в полутьме его спальни расширившийся зрачок почти слился с радужкой цвета травы. Девушка перестала двигаться в попытке привыкнуть к ладони на лице, заглушающей любой её звук. Дыхание стало напоминать сопение, а стоны — что-то невнятное и не особо громкое.

Сэм не был жесток или груб. Он просто пытался заставить её быть более тихой, чтобы соседи по батарее не застучали, но одного закрытого рта Агате хватило, чтобы почувствовать контроль парня над собой.

И, признаться, ей это даже нравилось.

Макото возобновил ритм. Толчки были глубокими, но в то же время размеренными, плавными. От поднявшейся откуда-то изнутри волны Агата протяжно выдохнула ему в руку и задвигала бедрами, улавливая темп Сэма.

Синхронные движения их корпусов напоминали волны. Руками Харрис сжала простыню под собой, чтобы не сжать в кулаках волосы Макото. Сэм же смотрел на девушку, лежащую под ним с прикрытыми от удовольствия глазами. При очередном толчке они соприкоснулись животами, и парень почувствовал, как жарко под её майкой. На лбу Агаты выступила испарина, щеки ощутимо горели под его ладонью; сам, наверно, выглядел не лучше.

— Мх!..

— Тише, тише, Агата… — проговорил тихо, на фоне скрипа кровати это было почти едва различимо. Харрис от услышанного лишь крепче сжала челюсти, выдыхая. Меж грудей стекла капелька пота. — Или я делаю тебе больно?

Мотнула головой, снова качнула бедрами, не желая терять ни миллиметра ощущений. Макото облокотился о матрац и, улыбнувшись хитро, спросил:

— Может, мне прекратить?

Агата от услышанного яростно закачала головой, чуть не сбрасывая со своего рта его ладонь. Нет, не сейчас, не когда у неё от удовольствия тени перед глазами белым скачут!.. Протестующе замычала в ладонь Макото и выгнулась в спине; её грудь соприкоснулась с телом Сэма так, что он чувствовал биение сердца Харрис.

А билось оно так, словно думало в любую секунду остановиться.

Наверно, леди так не говорят, но Агате было просто невъебически хорошо. Каждое движение Сэма, его шепот, раздающийся прямо над ухом, и скрип кровати вынуждали Харрис жмуриться от удовольствия. На очередном толчке она крепко сжала простынь, чуть не вырывая её из-под матраца, на следующем движении — впилась ногтями в поверхность ладони до боли, которая, как казалась ей секунды раньше, просто невозможна физически.

Она закусила его палец от переизбытка эмоций, как вдруг почувствовала обжигающую изнутри волну. Та ударила по низу живота, отчего Агата напряглась изнутри. Сэм над ней протяжно простонал — так громко, что ему самому бы не помешало закрыть чем-нибудь рот, — и Харрис поняла, что скоро все кончится.

Девушка сделала над собой усилие, разжала руки на простыне, обхватив спину Макото ладонями. Адреналин, бушущий в крови, вынудил провести наманикюренными ноготками вдоль позвоночника Сэма; царапины от ее рук точно останутся.

Макото прижался лбом к её голове, убрал ладонь от лица девушки. Агата жадно вздохнула и практически сразу наткнулась на губы Сэма:

— Поцелуй меня, — приказала девушка, и он не стал перечить. Резво скользнул в рот Харрис, — та нисколько не сопротивлялась — и провел языком по внутренней стороне нижней губы.

Это стало апогеем. Агата разорвалась на миллионы осколков подобно перегретому стеклу; её тело затряслось, как в лихорадке, а сама девушка застонала в рот Сэму.

Плевать уже на всё — и на царапины на его спине, и на пару часов их знакомства, и на соседей, что пожалуются завтра друг другу на шум.

Ей нужно было кончить, почувствовать финал Макото собственным телом…

И ей это удалось.

***