Когда бессилен закон

Я не ожидал, что приветственные речи этого славного парня так скоро закончатся. Мне хотелось не спеша перейти к своему делу, а не выкладывать его как ответ на прямой вопрос. По мере того как молчание затягивалось, взгляд директора становился все более пронзительным. Он поднял руки и заложил их за голову, и пока я колебался, застыл в этой позе, словно лежал на земле, прислушиваясь к подозрительному шелесту травы слева от себя.

— Мне бы следовало еще раньше приехать и познакомиться с вами, — сказал я, надеясь реанимировать тон недавней шутливой беседы. — Но вы знаете, как это бывает, когда займешь новый пост, — всегда оказывается слишком много дел, чтобы найти время выбраться из города. Находясь, так сказать, на противоположном конце линии связи, я должен был еще прежде написать вам, чтобы представиться. До сих пор мы с вами, похоже, общались только посредством писем «Прочти и перешли дальше!»

Это была шутка, сынок, сказал я себе.

Кожа вокруг глаз и рта Термана сморщилась, изображая признательность. Было похоже, что он сморщился от боли.

— Однако я не назвал бы свой приезд визитом вежливости, — сказал я. — Мне жаль, что это не так. Фактически это, может быть, наихудший день в моей жизни.

Казалось, в моих словах было откровенное приглашение к ответу. Но его не последовало. Терман выжидал.

— Я только что привез сюда своего сына.

Он опустил руки на стол.

— Вашего сына? — Он посмотрел через мое плечо так, будто дверь кабинета вот-вот откроется. — Где же он? Где-нибудь в здании? Почему же вы не...

— Нет. Он не со мной. По сути, это помощники шерифа привезли его сюда. Он... он осужден в Сан-Антонио. В настоящий момент он находится в диагностическом центре.

Терман поднялся.

— Сан-Антонио, — сказал он. — Все правильно. Кто-то говорил об этом, но я подумал, что он шутит. Я читал об этом в газете, но я полагал, что вы продержите его в округе Бексар до конца срока.

— Я бы так и сделал, если бы... да, если бы не зачет отсиженного времени, освобождение под честное слово и все такое. Ему рано или поздно пришлось бы приехать сюда. Я решил встретиться с вами, потому что... ему здесь не место, мистер Терман. Он не из тех парней, которые постоянно попадают в неприятные истории, потому что их отцы работают в прокуратуре. С ним ничего подобного не случалось. Он женат, имел хорошую работу. Ему не место здесь. Я со своей стороны работаю над этим, но даже кассация, по-видимому, потребует не меньше года. Может быть, ему даже придется остаться здесь до тех пор, пока он не получит право на досрочное освобождение. Я хочу облегчить ему это, насколько возможно.

— Все хотят, — сказал Терман. — Я имею в виду родителей, которые приезжают сюда, если они есть, что однако ни черта не значит. «Платите деньги в комиссариат, — вот что я им всем говорю, — и приезжайте навещать своих чад в приемные дни. Это очень помогает».

Я кивал, словно бы находя этот совет полезным. Когда Терман кончил говорить, я глубоко вздохнул и держал в себе воздух, пока мог.

— Я хочу большего, чем это. Я хочу, чтобы он с первого же дня обрел себе покровителя. Он заслуживает того, поверьте мне. Он может выполнять любую работу, которую вы ему назначите. Он работал с компьютерами, он может... Но что-нибудь за тюремными стенами было бы лучше всего. Я знаю, что у некоторых надзирателей есть работники по дому. Это было бы идеальным вариантом для Дэвида. Вам не придется тревожиться...

— Не придется тревожиться, поселив насильника в одном доме с моей женой и детьми, в то время как я каждый день нахожусь здесь? Да уж я читал об этом деле! Хотя вам в любом случае не повезло. Здесь больше нет никаких домашних работников. Разве они не знают этого? Я прекратил это маленькое мошенничество в первую же неделю, как только вступил в свою должность.

Кто это они? — подумал я. Терман, казалось, по-прежнему смотрел куда-то поверх моего плеча. Он словно прилип к углу стола, стоя неподвижно как столб.

— Вы думаете, что заслуживаете особого отношения, потому что являетесь окружным прокурором? Можете даже не рассчитывать на это. Половина окружных прокуроров штата грозятся возбудить против меня дело из-за того, что я, видите ли, недостаточно быстро принимаю их осужденных. А мы в это время трещим по швам, и на шее у нас висит бешеный федеральный судья, который сразу же начинает пыхтеть, стоит нам принять хотя бы одного заключенного сверх того, что нам положено. А теперь вы хотите, чтобы я взял одного из них за ручку, позволил ему спать в моем доме и возить моих ребятишек в кино, пока он отбывает свой срок? Вы что, за дурака меня принимаете? Возвращайтесь назад и скажите им, что это не сработало. Луис Терман не оказывает любезностей. Луис Терман все делает по закону. Вы скажите им...