Когда боги играют

Но когда создаётся мир, приходится отвечать за свои ошибки. Фараонам и прочим избранным общение с богами давалось нелегко. Они болели, появлялись физические уродства, передаваемые по наследству приемникам. С каждым поколением мутировавшие гены приводили к развитию скоротечных опухолей, уносивших жизни ещё в младенчестве, а выжившие – передавали уродства своим потомкам.

Гаремы наложниц плодились и размножались, но результат был плачевным. Исправить «сломанные» паталогической биоэнергетикой Создателей гены их созданий – не удалось, как не получилось и произвести нейтральную к сосуществованию с мебторианцами расу существ. Единственное, что смогли пришельцы – это собрать небольшую кучку биологически невосприимчивых к их излучению жрецов. Они и стали немногочисленной «прокладкой» между людьми и богами. Создатели же спрятались за мощными каменными стенами храмов-крепостей. Благоденствие восстановилось.

Однако спустя время вновь начались массовые мутации, перекинувшиеся на население планеты Лори. Ящик Пандоры открылся неожиданно, и почти каждая семья столкнулась с этой напастью. Человечество вымирало.

Чтобы сохранить оставшихся «не поломанных» созданий, у мебторианцев и правящей верхушки созрело единственно возможное решение – полный запрет на «детей любви», отбор генетически здоровых матерей и контроль за рождаемостью. Новорожденные передавались жрецам, и далее на какие рельсы был поставлен процесс их выращивания и оздоровления нации, было известно лишь немногим избранным.

Соратники Мии считали, что изгнание пришельцев с их земли решит глобальную проблему, а дальше естественный отбор сделает своё дело. Ведь нужно что-то разрушить, чтобы потом построить вновь. Однако горстке пришельцев здесь было комфортно, и покидать благодатную планету никто не собирался. Псевдобоги были их Создателями и по праву считали себя хозяевами этого мира.

В комнату Мии вошёл растерянный субъект.

– Здравствуй сестра, – уныло произнёс он, – опять ищешь приключения, слабо совместимые с жизнью?

Внешность его не производила впечатления. Он был небольшого роста, а жиденькие светлые волосёнки были расчёсаны на пробор. Глаза парня были неопределённого цвета и водянистые, подбородок был слишком узок, а уши слишком большие. Судя по внешним несовершенствам, он был «производным любви» и лорианцем без социального статуса.

– Ты знаешь, что твой пессимизм мне не нравится, Горго, – нравоучительно выпалила она.

– Ты замышляешь не просто пакость, а кровавую провокацию, – зло ответил он. – Под раздачу попадут все! Может, начнём уже просто нормально жить?

Мия взвилась. Наконец-то нашёлся повод спустить пар.

– Я считала тебя умнее! Эту беспрецедентную глупость говорит человек вне закона! Тебя должны были уничтожить, но ты живёшь!

– Ты это называешь жизнью? Я урод!

Быстрым движением руки он провёл по глазам, стыдясь своих слёз. Его лицо было искажено от ненависти то ли к ней, то ли к себе.

– Кому сказать спасибо за мою никчемную жизнь? Родителям? Тебе? Твоему сборищу сопротивленцев? И чего вы добиваетесь тоже непонятно. Чтобы рождались такие, как я? А вы нас спросили, хотим мы такой жизни или нет!

Какое занятие самое бессмысленное? Пытаться переубедить женщину.

– То, что ты таким родился – это вина пришельцев! Если бы не они… – воскликнула она.

– То и человечества не было бы, – подхватил несчастный.

– Ты не понимаешь! Пришельцы слепы и глухи к боли своих созданий. Они вредят нам своим присутствием на этой планете. Их надо гнать отсюда! И мы нашли способ! Скоро, очень скоро…

– Хватит вам орать! – воскликнул вошедший в комнату седовласый мужчина. – Под окнами уже толпа зевак собралась.

Глаза Мии горели праведным огнём, а лицо было подобно высеченным из камня бюстам, холодное и неприязненное.

– Ты не понимаешь, отец, я…

– Я знаю, что ты, а теперь послушай меня. Все твои сборища, лозунги и выступления приведут нас к полному краху. Я имею в виду не только исключительно нашу семью. Твоими стараниями Горго отправят в храм Инпу на пожизненную каторгу, где он будет молить Бога безболезненно отправить его в лучший мир. У меня же отберут дело всей моей жизни. Что касается тебя, то даже не знаю. Бессмертные любят охотиться и могут заколоть тебя, как бешеную.

Он устало провёл ладонью по лицу, словно старался снять с него налипшую паутину, и поморщился, как от боли. – Прошу последний раз! Всё! Хватит об этом!

– Ну услышьте меня! – Мию злило, что отец не воспринимает её слова всерьёз.

Он посмотрел на дочь озадаченно, словно убеждаясь в её вменяемости, потом проговорил:

– Я не понимаю твою одержимость этой сектой, она меня даже пугает. Если самой не нужна жизнь, то дай хотя бы жить другим!

Глава 9

У храма…