Когда боги рыдают (СИ)

— Вы бы… действительно… держали себя в рамках, — замямлил доктор. — Она на работе.

— Гугнивый! — зычно гаркнул главарь. — Пошли, здесь тебе не массажный салон!

— Где-то я тебя видел, лапусик, не помню где… — Гугнивый, игриво щурясь, облизнул губы. — Кого-то ты мне напоминаешь…

Девушка, не без кокетства поведя плечиком, отвернулась от него к окну.

— Мы ведь ещё встретимся? — спросил браток и, не дожидаясь ответа, бросился вслед за напарниками.

Глава 9

Бандиты уселись в свою «девятку» и покатили в Щербинку. По дороге Габай обзванивал подручных. Всем, с кем удавалось связаться, приказывал ехать к щербинской фазенде.

Когда мчались по шоссе через лес, пришлось включить фары. Из-за нависших облаков вечер сгустился раньше обычного. Заморосил дождь. Габай вертел руль, вглядываясь в пронизанные светом фар сумерки.

— Камни здесь, духом чую, — твердил с заднего сиденья Пискарь. — Я так и предполагал, что он их в такое место запрячет…

— Ну и почему предполагал? — спросил Качок.

— Ты сам подумай, какой смысл ему прятать их у себя дома? Там его тайники все знают, любая собака найдёт. А здесь место укромное, хрен кто догадается. Поэтому он сюда и прикатил. И правильно сделал. Я бы на его месте тоже выбрал местечко понадёжнее…

Выехав на просёлочную дорогу, «Жигули» четверть часа переваливались по её ухабам и наконец остановились у бревенчатого дома, к которому с одной стороны подступал лес, а с другой — поле. Небо ещё синевато светлело на западе, и на фоне закатного сияния отчётливо темнела островерхая крыша с флюгером.

Бандиты вылезли из машины.

— Да-а, под флюгером самое клёвое место для тайника, лучше не найти, — сказал Гугнивый, разглядывая дом и крышу.

— Туда так просто не залезешь, — согласился Качок.

Главарь ещё некоторое время сидел в машине, разговаривая по мобильному телефону.

— Сейчас пацаны подвалят, — сообщил он, вылезая. — Помогут искать. Будем осматривать здесь всё, каждую щель, поняли?

В ожидании приезда «пацанов» Габай и остальные поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, а оттуда проникли на чердак. В низких захламлённых помещениях всё скрипело и ходило ходуном. Ветхие доски трещали под ногами, в многочисленные прорехи задувал ветер.

— На чердаке тайника нет, — высказал, наконец, мнение Качок. — К нему надо с крыши подбираться. Помните, Михаль сказал, что Папаня по крыше к флюгеру лез?

— Точно-точно, — согласился Пискарь. — Если к флюгеру, то это только по крыше…

Тем временем к дому подъехал побитый «Опель». В нём прибыли Бредихин и Чурка. Затем появились ещё две машины. В десятом часу вечера в нижней комнате заброшенного дома собралась почти вся банда. Последним на своей «четвёрке» подкатил Толян.

— Пусть Толян на крышу лезет, — сказал Гугнивый. — Он у нас альпинист опытный, в горах был. Должен знать, как это делается.

— А что, подымусь как нечего делать! — бодро заявил Толян, низкорослый парень лет двадцати семи, с тёмным испитым лицом. — Только нужны ещё два человека, чтоб страховали.

Никто, однако, «страховать» не вызвался. Братки переминались и помалкивали.

— Значит, с Толяном полезут Чифирь и Толубей, — скомандовал главарь. — Гога, тоже ступай, — прибавил он. — Будешь, на всякий случай, у них на подхвате.

Братки столпились перед домом, глядя, как Толян и трое других выбираются из чердачного окна на мокрый настил крыши. Закат окончательно померк, но крыша с человеческими фигурами, пытающимися вскарабкаться к гребню, увенчанному флюгером, хорошо различалась в сумеречном воздухе.

Добраться до флюгера оказалось труднее, чем предполагал Толян. Крыша была слишком крутой и скользкой, и его попытки подобраться к гребню заканчивались тем, что он съезжал по ней вниз.

— Влезайте друг другу на плечи! — кричали зрители. — Пирамидкой ложитесь, тогда подлезете!

Чифирь, самый мощный из четвёрки, улёгся ничком на холодное покрытие крыши, упершись ногами в карниз. По его телу взлез Толубеев и, встав ему на плечи, тоже распластался на крыше. По телам этих двух полез третий браток, Гога. Последним вскарабкался по живой «пирамиде» Толян.

— Ну вот, я же говорил — дотянетесь! — крикнул Габай.

Толян с плеч Гоги перекинулся на гребень крыши и понемногу, сидя на гребне «верхом», начал подбираться к флюгеру. Наконец он добрался до стрелки. Снизу было плохо видно, но, похоже, Толян начал откручивать стрелку со штыря.

— Толян, чего там? — снова заорал Габай.

— Кажись, что-то есть… — донёсся ответ братка.

Открутить стрелку не удалось. Толян, усевшись на гребне прочнее, вынул из заплечного рюкзака зубило и молоток.

— Ну? — вопил Габай. — Что?

— Щас сковырну, погоди… — отозвался Толян.

Он бил молотком по зубилу, отдирая флюгерный штырь от его основания. С каждым ударом где-то в глубине крыши всё явственнее нарастал треск. Чтобы снять флюгер, Толяну приходилось бить по одной из несущих балок, на которых держалась вся верхушка. Флюгер, наконец, отлетел, и в ту же минуту раздался треск под самым Толяном.