Когда боги смеются

Павел Плетнев терпеливо стоял в продуваемой сквозняком арке, следил за людьми, входящими и выходящими из расположенных на противоположной стороне домов, и думал о том, как же так случилось, что он, уважаемый работник Министерства иностранных дел с хорошим образованием и прекрасным знанием двух иностранных языков, должен мокнуть под проливным дождем и играть в шпионов, выслеживая непонятно кого.

А начиналось все весело и радостно. Тридцать два года назад его мать в роддоме познакомилась и подружилась с женщиной, лежавшей в той же палате и родившей в один день с ней девочку Оленьку. Молодые мамы оказались настолько близки по духу и характеру, что отношения между ними завязались быстро и накрепко. Их мужья тоже нашли друг у друга много общего, и не прошло и нескольких месяцев, как обе семьи сдружились так прочно - водой не разольешь. Родители Ольги даже квартиру поменяли, чтобы жить поближе и чтобы мамочкам удобно было гулять вместе, толкая перед собой колясочки с младенцами-ровесниками. Нечего и говорить о том, что день рождения детей тоже справлялся обеими семьями вместе.

Сколько Павел себя помнил, рядом с ним всегда была Оля. И он точно знал, что она была рядом, даже когда он себя еще не помнил. Она была всегда, вот сколько он живет на свете - столько она и была. Они ходили в один детский садик, потом в одну школу, сидели за одной партой, вместе убегали по утрам на уроки (Павел обязательно заходил за своей сестрой-подружкой) и вместе возвращались. Вместе решали задачки и готовились к контрольным, зубрили наизусть стихи Пушкина и Некрасова и английскую грамматику. Вместе обсуждали девочек, которые нравились Павлику, и мальчиков, которые оказывали знаки внимания Оле. Вместе ездили в пионерские лагеря и на экскурсии в Ленинград или по Золотому кольцу.

Правда, после окончания школы пути их разошлись, Павел поступил в Институт международных отношений, Оля - в Плехановский, он хотел стать дипломатом, она больше интересовалась финансами и бухгалтерией. Но они продолжали жить в соседних домах, и, если не виделись хотя бы три дня подряд, оба начинали чувствовать, что им чего-то не хватает. Они были очень дружны и за двадцать лет привыкли быть вместе. Павел активно ухаживал за девушками, но ни одной не удалось перейти из разряда подружек в разряд невест, жениться он не хотел ни за что.

- Столько красивых женщин вокруг, - доверительно говорил он Ольге, столько радости они могут мне доставить, почему я должен запирать себя в клетке? Я еще не нагулялся. Вот годам к тридцати, бог даст, я созрею для полноценного брака.

Ольга же, напротив, страстно хотела как можно скорее выйти замуж, ей казалось, что тем самым она приобретет статус полноценной взрослой женщины, жены и матери, которую все будут уважать и с которой все будут считаться. В девятнадцать лет она поспешно вышла замуж за однокурсника, но уже через два года столь же поспешно из этого семейного состояния выскочила. Оказалось, что и ей скучно было принадлежать одному и тому же мужчине, тем более что природа наделила ее внешней привлекательностью и недостатка в поклонниках у Ольги не было.

- Мы с тобой за двадцать лет стали совершенно одинаковыми, - смеясь, говорила она Павлу.

- Нет, Лелька. - возражал тот, - мы с тобой изначально были одинаковыми, поэтому и прожили в мире и согласии целых двадцать лет. Не зря же мы родились в один день при одном и том же расположении планет.

Единственной бедой было то, что за два года брака у Ольги случились две трубные беременности, и иметь детей она больше нс могла.

Когда им исполнилось по двадцать четыре года, у Павла появилась реальная перспектива уехать на работу в советское консульство в Милане. Но ему откровенно дали понять, что никакое блестящее знание иностранных языков и никакие отменные характеристики не перекроют того факта, что он не женат. Холостых мужчин (впрочем, как и незамужних женщин) на работу за рубеж не посылали.

Шел девяносто первый год, и проблема валюты стояла в стране не менее остро, чем проблема дефицита. Возможность уехать в цивилизованную Италию, пожить несколько лет в хороших условиях и заработать деньги, которые позволят потом нормально существовать в России, упускать было бы верхом идиотизма. И Павел прибежал с этой проблемой, разумеется, к Ольге, ибо всю сознательную жизнь поступал именно так.

- Мы ничем не рискуем, как только вернемся домой - немедленно разведемся, - убеждал он ее. - Конечно, пока мы будем в Италии, нам будет трудновато устраивать свою личную жизнь, там все под жестким контролем, но вдвоем мы что-нибудь придумаем. А, Лелька?