Когда боги смеются

Едва они переступили порог, как Светлане позвонили. Она совсем не хотела, чтобы кто-то видел в ее квартире Околовича. Сейчас явится этот мальчишка с ресницами, подумала она, увидит Володю, откроет рот от изумления: ну как же, такой знаменитый артист! И начнет лезть с расспросами, да где вы сейчас снимаетесь, да в каком театре играете, да почему вас так давно не было видно, да можно ли контрамарку на ваш спектакль... Володя расстроится, ему придется оправдываться, снова нахлынет жалость к самому себе, а что бывает после этого - Света знала очень хорошо. Труды целого дня пойдут насмарку, Володя будет требовать у нее денег на выпивку и рваться на улицу, к ближайшему киоску, круглосуточно торгующему всем на свете, в том числе и спиртным. Но сопротивляться напору молодого сыщика она не стала, потому что понимала: если ему приспичило, то он все равно припрется, не сейчас - так завтра с утра. Встанет перед подъездом и будет ее караулить, так что даже примитивный способ спрятаться, не отвечая на телефонные звонки, здесь не поможет. А завтра она собиралась еще хотя бы полдня провести с Володей. Светлана свято верила, что чем дольше человек сможет удерживаться от того, чтобы уйти в запой, тем меньше опасность и вероятность того, что он сорвется. Любой специалист-нарколог поднял бы ее на смех, но ей необходима была это вера, ибо она поддерживала в Светлане силы и надежду на то, что она все-таки сумеет спасти своего возлюбленного.

- Кто это еще? - недовольно спросил Околович.

Он уже успел раздеться до трусов и вальяжно развалиться на маленьком диванчике, вытянув ноги в новых, только сегодня купленных носках. Купленных, разумеется, Светланой.

- Это из милиции, всего на минутку, ты не беспокойся.

- Из милиции? - изумленно пропел Околович, вспомнив свое театральное прошлое и умело изображая на лице крайнюю степень недоумения. - Что у тебя за дела с милицией?

- Понимаешь, я как бы не успела тебе рассказать... Они ищут какого-то уголовника, который, как они думают, ходит на мои выступления. Вот они и пристают к нам всем с вопросами, типа не видели ли мы его или, может, мы его как бы знаем. В общем, лично ко мне это как бы не имеет отношения. Она помялась, пытаясь подобрать нужные слова.

- Володенька, может, ты ляжешь спать, а? У нас с тобой был трудный день, ты устал. Иди ложись, золотко, а я с ним как бы поговорю быстренько и тоже лягу. Ну что ты будешь маяться? Может, он еще не скоро придет.

- Да, пожалуй.

Он неторопливо поднялся, но вместо того, чтобы идти в спальню, начал кружить по комнате.

- Слушай, у тебя выпить ничего нет? Чтобы спалось крепче.

- Ты же знаешь, что нет, - мягко ответила Светлана. - Мы сегодня так нагулялись, что ты и без выпивки уснешь. Пойдем я тебя уложу.

- Нет, - внезапно заупрямился он, - я не пойду спать, пока этот твой гость не уйдет.

- Но почему?

- Потому что, - отрезал Владимир. - Откуда я знаю, что ты не врешь? Может, это твой любовник, с которым ты мне изменяешь за моей спиной. Считаешь меня неудачником, думаешь, что со мной все кончено, вот и нашла замену. Он небось молодой и богатый, да? У него наверняка все хорошо, у него нет ни образования, ни ума, ни проблем, эдакая сытая откормленная свинья с толстой шеей, обмотанной золотой цепью в руку толщиной. Да? Я угадал? Он такой? Хочешь загнать меня в спальню, а сама будешь тут с ним любовь крутить? Не выйдет!

Околович заводился все больше, повысил голос, глаза налились кровью, губы тряслись. Светлана испугалась, что именно сейчас может явиться этот милиционер и застать такую вот неприглядную сцену. Невменяемый от ревности и злобы знаменитый актер в одних трусах, изрыгающий какие-то бессмысленные и грубые слова. Только не это!

- Володенька, миленький, я тебя прошу, успокойся, - умоляюще заговорила она. - Я тебя не обманываю. Но если ты мне не веришь, то, пожалуйста, оставайся, послушаешь, о чем мы как бы будем говорить. Тебе же самому потом стыдно будет за свои слова. Только оденься, пожалуйста, не ходи голым.

- И не подумаю! - загремел Околович. - Я останусь в таком виде, как есть, пусть этот твой толстомордый проходимец знает, кто хозяин в этом доме. А то ты еще, чего доброго, выдашь меня за соседа, который случайно за спичками зашел.

Он снова уселся на диван, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Вид у него был весьма воинственный.

- Как хочешь.