Когда боги смеются

- Помню. Что вам нужно? Уже двенадцатый час, я спать ложусь.

- Извините, но вас не было дома весь день, я все время звонил. Мне обязательно нужно с вами увидеться. Это займет всего несколько минут.

- А завтра нельзя?

Голос у Медведевой был усталый и раздраженный, и Андрей вдруг заколебался. Может быть, и в самом деле не стоит настаивать? Но он обещал явиться завтра утром на Петровку и доложить о результатах.

- Я вас очень прошу, Светлана, это всего на несколько минут. Вы ведь только что пришли, вам нужно принять душ, выкурить сигарету, - в его голосе появились лукавые нотки, - этого времени мне хватит, чтобы доехать до вас. Можно?

- Ну ладно, - вяло сказала она.

Андрей бросил трубку и вскочил.

- Инка, вперед! Еду в пакет и бегом в машину, пока эта юная стервочка не улеглась дрыхнуть.

Инна моментально сложила в пластиковую коробку две только что пожаренные отбивные и отнюдь не тонкий ломоть черного хлеба и ринулась к двери. Едва поспевая за ней следом, Андрей в который уже раз удивился тому, с какой невероятной скоростью может передвигаться эта молодая женщина при ее-то полноте. Впрочем, говорят, что дело не в весе, а в энергии. Уж чего-чего, а энергии у Инны было на десятерых.

* * *

Ох, как некстати этот оперативник со своим визитом! Светлана весь день провела с Околовичем, который после неудачных переговоров с продюсером в воскресенье так и норовил удариться в очередной запой с лейтмотивом о полном непонимании людьми настоящего искусства и о стремлении денежных мешков богатеть еще больше вместо того, чтобы заниматься меценатством. Светлана исполняла роль терпеливой матери-наставницы, уговаривала, утешала, придумывала разные поводы отложить очередную рюмку "на потом" и пыталась хоть чем-то отвлечь Владимира от нестерпимого желания напиться до беспамятства. К вечеру она почувствовала себя выжатой и вымотанной, но оставлять Околовича одного не рискнула. Ночевать у него ей не хотелось, постельное белье на его кровати оказалось до отвращения несвежим, ни одного чистого комплекта в шкафу не обнаружилось, и Светлана предложила поехать к ней. Такой вариант устраивал ее еще и по той причине, что у себя дома она могла быть уверена: ночью Володя не встанет потихоньку и не нальет себе стакан. Ничего крепче кофе Света у себя не держала, а пиво и прочие напитки покупала только для постоянно собирающихся шумных компаний и тщательно следила за тем, чтобы гости выпивали все до капли, а что не допьют - уносили с собой. Именно это так раздражало Околовича, который в своей квартире постоянно держал всевозможные заначки, спрятанные в самых неожиданных местах, что и позволяло ему принимать вожделенную влагу тайком от своей влюбленной надсмотрщицы.

В течение всего дня Околовичу удалось отвоевать себе право на двести граммов коньяку, чего было явно мало и только раззадорило. Выпить хотелось все сильнее, но тут он целиком и полностью зависел от Светланы, вернее, от ее кошелька, ибо сам сидел без копейки. Повернуться и уйти домой он тоже не мог, потому что Света не только выпивку покупала, но еще и кормила его, и если затеять ссору, то неизвестно, чем он будет питаться завтра. И потом, положа руку на сердце, присутствие девушки его успокаивало, она, хоть и не пила, выполняла ту самую функцию, которую выполняют обычно собутыльники, внимательно и сочувственно выслушивающие его жалобы и стенания и одобрительно кивающие в ответ на изложение им своих грандиозных планов завоевания сначала московской, потом всероссийской, а потом и мировой сцены. Он, Околович, - гениальный актер, непонятый и неоцененный, но настанут времена, когда ему будут рукоплескать в Париже, Нью-Йорке и Сиднее. Потому-то он не особенно сопротивлялся, когда Света предложила переночевать у нее.