Когда деревья станут большими

Он сжал один сосок губами, обведя языком вокруг его розовой бусинки, и нежно втянул. Дыхание прервалось, принуждая грудь вздыматься в отчаянном желании. Она извивалась в объятьях незнакомца, царапая его широкую спину и оставляя на ней узоры кровавых борозд. Впервые в жизни Дилия полностью расслабилась, отпустив на свободу собственную одержимость. Она вонзилась в его мускулистые плечи острыми ногтями. Он издал чувственное, дикое рычание. Затем погрузился между её ног. Его пальцы перекатывали клитор, а возбуждённая мужская плоть скользила вдоль чувственных складок. Незнакомец был напорист, безжалостен, искусен, как реальное воплощение самых смелых фантазий. Он выписывал круги большим пальцем вокруг клитора, его губы касались уха, совершая умопомрачительные движения, то покусывая за мочку, то обжигая дыханием. Сильнейшее наслаждение парализовало Дилию. Он сильно сдавил ягодицы и, притянув к себе, жёстко вошёл в неё. Незнакомец был огромен, но Дилия с жадностью принимала его глубоко с животной страстью и непреодолимым трепетом. Внутри всё пульсировало, возбуждение переполняло её. Но это был сон, замечательный, казавшийся реальным, но все-таки сон. Он обхватил партнёршу и, приподняв, вжал спиной в стену. Дилия укусила его за шею упираясь обеими руками в широкую грудь, но он перехватил запястья одной рукой и толкнулся в неё так, что по позвоночнику пробежала боль. Дилия кончила с нескрываемым стоном. Она просто растворилась в этом сне, не желая пробуждения. Перед глазами зажглись мириады огней. Тело обмякло, казалось ноги отказываются её держать, но он не позволил ей упасть вновь, впечатав всем своим весом в стену. Губы подразнивая скользнули вокруг уха, руки обхватили её шею, в ответ между ног опять сделалось влажно. Силы вернулись, и она снова была готова сопротивляться пробуждению.

— Дилия, просыпайся, открой глаза.

Дилия с трудом вернулась в реальность. Эйрик с тревогой смотрел на неё.

— Я не мог тебя разбудить. Что с тобой?

— Мне снился сон, очень реальный сон. Обними меня, — прошептала Дилия, и протянув к нему руки тут же очутилась в его крепких объятьях.

Дилия ещё дрожала, и она начала сильно сомневается, что это был обычный сон. Это пугало, но, с другой стороны, и успокаивало. Почему-то она испытала некоторое облегчение, предположив, что, может быть, всё не так уж и страшно.

Она попыталась вспомнить незнакомца из сна, но поняла, что кроме роста и телосложения нечего и вспоминать, она его не видела.

Эйрик гладил её по голове и терпеливо ждал, пока Дилия заговорит сама. Но ей не хотелось говорить об этом сне. Особенно не хотелось говорить в данный момент, к тому же желание ещё переполняло её. Близость прижимающегося к ней тела возбуждала всё сильнее. Наконец, она поцеловала мужа, Эйрик охотно ответил на поцелуй. Дилия опрокинула его на спину и, пробегая пальцами по широкой груди, жадно втянула аромат кожи. Готовность Эйрика заставила её застонать от желания. Он перекатился поверх неё и посмотрел в затуманенные, широко раскрытые глаза. Дилия обняла Эйрика за шею и обвила ногами его бёдра. В воздухе кружило нежное томленье, подразнивая и, ещё больше распаляя обоих…

Глава 61

Дилия решила побыть одна, её изрядно утомили все проблемы. Поэтому, выбрав удачное время, она отправилась в свой дом. Кэлла, после долгих уговоров, выполнила показавшуюся ей странной просьбу, чем очень порадовала Дилию: она сшила удобный для рукопашного боя наряд. Это облачение хотя и закрывало Дилию с головы до пят, было достаточно откровенным, но, главное, очень удобным и практичным. Кремовая традиционная кожа обтягивала тело, как перчатка. Благодаря этому наряду, Дилия с удовольствием прогуливалась любимыми тропами. Погода радовала приятной прохладой. Устремившиеся в небо деревья-исполины кланялись своими верхушками, их голые ветви лениво поскрипывали, подчиняясь лёгкому ветерку. Солнце скрылось за серыми облаками, стремясь к горизонту.

Дилия вошла в дом, в комнате было темно и она не сразу заметила сидящего в кресле человека.

Лица, не было видно и хозяйка настороженно обратилась к непрошеному гостю:

— Убирайся отсюда, пока я не свернула тебе шею.