Когда дым застилает глаза: провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория

Как только она опустила палец в воду, чтобы потрогать маленький труп, Суперфлай встрепенулся и поплыл к другому концу аквариума, чтобы спрятаться от атакующего его человека.

– Боже мой! – закричала мама, наблюдая, как живая рыбка плавает из стороны в сторону.

В этот момент она услышала, как мой отец смеется за ее спиной.

– Джон, что ты сделал? – сказала она, прижав руки к груди.

Вот что сделал мой папа: он встал чуть позднее мамы, выпил чашку кофе, а затем без лишних церемоний смыл Суперфлая в унитаз. Затем мы с ним поехали в зоомагазин и купили здоровую белую рыбку точно такого же размера, как Суперфлай. Мы привезли рыбку домой и выпустили в голубой аквариум. Вся цель ее короткой жизни состояла в том, чтобы довести мою маму до сердечного приступа.

Розыгрыш удался. Мы назвали рыбку Суперфлай-2, и из своего первого столкновения со смертью я сделала вывод о том, что ее всегда можно избежать.

Если не считать несчастного Суперфлая (и Суперфлая-2, который тоже вскоре умер), я видела смерть только в мультиках и фильмах ужасов. Очень рано я научилась перематывать вперед видеокассеты, благодаря чему пропускала сцену смерти мамы Бэмби, еще более опасный для детской психики момент смерти мамы Литтлфут в «Земле до начала времен»[17] и эпизоды из «Алисы в Стране чудес», где Королева приказывает рубить головы. Ничто мне не угрожало. Я упивалась своей властью и думала, что все могу перемотать вперед.

Но однажды настал день, когда я утратила контроль над смертью. Мне было восемь, в торговом центре в нескольких кварталах от нашего дома должно было пройти состязание костюмов на Хэллоуин. Планируя нарядиться принцессой, я нашла в комиссионном магазине обшитое блестками синее бальное платье. Когда я поняла, что банальный образ принцессы награды мне не принесет, то решила придумать кое-что более оригинальное.

В коробке с костюмами я обнаружила парик из длинных черных волос, который я позднее использовала при съемке на видеокамеру 1980-х годов чудовищную пародию на клип Аланис Мориссетт[18] «Ты должен знать». На парик я надела сломанную тиару[19]. Последним штрихом стало щедрое количество искусственной крови, после чего я превратилась в мертвую королеву бала.

Когда пришла моя очередь выступить на состязании, я, прихрамывая и шаркая ногами, прошла по подиуму. Ведущий попросил меня ответить в микрофон, кем я нарядилась, и я ответила монотонным зомби-голосом: «Он броооосил меня. Он заплаааааатит за это. Я мертвая королева бала». Думаю, именно мой голос покорил судей. В качестве приза мне вручили $75, и я решила, что на эту сумму я смогу купить непристойное количество фишек. Все третьеклассники, жившие на Гавайях в 1993 году, считали целью своей жизни добыть денег на фишки.

Затем в туалете торгового центра я переоделась в неоново-зеленые лосины и неоново-розовую футболку (в стиле Гавайев в 1993 году) и пошла в дом с привидениями со своими друзьями. Я хотела найти папу и, очаровав его, попросить дать мне денег на один из гигантских кренделей. Как и во многих других торговых центрах, в этом было два этажа, при этом на втором этаже были перила, позволяющие посетителям видеть, что происходит внизу.

Я увидела, что мой отец дремлет на скамейке рядом с кафе. «Пап! – прокричала я со второго этажа. – Крендель, папа! Крендель!»

Пока я кричала и махала руками, боковым зрением заметила маленькую девочку, подползающую к перилам второго этажа. Вдруг она соскользнула вниз и упала с высоты десяти метров лицом на прилавок. При этом все услышали чудовищный глухой удар.

«Мой ребенок! Нет! Мой ребенок!» – закричала ее мать, сбегая с эскалатора, неистово расталкивая охранников торгового центра и свидетелей трагедии. До сегодняшнего дня я не слышала ничего более страшного, чем крики той женщины.

У меня подкосились колени, а я все продолжала смотреть на скамейку, на которой до этого сидел мой отец, хотя он побежал вместе с толпой. Теперь вся скамейка была пуста.

Этот глухой удар, раздавшийся при падении девочки, снова и снова звучал в моей голове. Сегодня можно было бы сказать, что у меня посттравматический стрессовый синдром, но раньше я считала звук этого удара барабанным боем моего детства.

– Эй, я надеюсь ты тоже не спрыгнешь вниз? Просто воспользуйся эскалатором, ладно? – сказал мой отец, пытаясь показаться веселым. У него на лице была такая же глупая улыбка, как и в тот день, когда он напугал маму Суперфлаем.

Мне же все произошедшее совсем не казалось смешным. Думаю, мои глаза сказали ему об этом.