Когда дым застилает глаза: провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория

Когда другая семья так расшумелась, что игнорировать ее дальше было уже невозможно, мы решили ускориться. Нам пришлось буквально бежать по коридору за каталкой с бабушкой, которую сотрудник бюро вез в крематорий. Оператор кремационной печи поместил тело в огонь еще до того, как вся семья успела собраться. Я скучала по «Вествинду»: несмотря на его промышленный декор, у него была своя теплая и открытая атмосфера. Мне не хватало его сводчатого потолка, на котором горели лампы. Еще я думала о Крисе, который зажигал свечу, когда дверь печи закрывалась. Мне казалось, что я подвела свою семью.

Мне хотелось однажды открыть собственный крематорий. Не промышленное здание, похожее на склад, а дом с одновременно интимной и открытой атмосферой и окнами от пола до потолка, через которые проникал бы солнечный свет. Благодаря «Ордену хорошей смерти» мне посчастливилось работать с двумя итальянскими архитекторами, которые подготовили проект места, где семьи могли бы присутствовать при помещении тела в кремационную печь, в то время как в окна струился бы солнечный свет, создавая впечатление, что все происходит в умиротворяющей обстановке на природе, а не в промышленном здании.

Я также хотела бы, чтобы местное и федеральное законодательство Северной Америки не только позволяло проводить больше «зеленых» захоронений, но и не запрещало разводить погребальные костры и выкладывать тела на помосты, где их могла поглотить сама природа. Не нужно останавливаться только на «зеленых» захоронениях. Не все хотят, чтобы их тело оказалось под землей. С момента своего печального пребывания в секвойевом лесу я поняла, что должна когда-нибудь отдать долг животным, плоть которых я ела всю свою жизнь. Древние эфиопы бросали тела в озера, где они рыбачили, чтобы рыбы могли тоже получить что-то взамен. Планета устроена так, что она обязательно заберет то, что она создала. Тела, оставленные на съедение падальщикам в закрытых и находящихся под наблюдением местах, смогут решить проблемы окружающей среды, связанные с погребением и кремацией. Нет предела тому, куда может завести нас наше взаимодействие со смертью.

Мы можем и дальше жить во тьме, отрицая собственную смертность и пряча мертвые тела из виду. Это означает, что мы будем продолжать бояться смерти и игнорировать огромную роль, которую она играет в нашей жизни. Давайте же признаем нашу смертность и напишем современные «Ars Moriendi» без тени страха.

Блудная дочь (подобие эпилога)

Спустя четыре года после моего ухода из «Вествинда» я снова стояла напротив его главных ворот. Я позвонила в дверь. Блудная дочь вернулась к родному очагу, в котором сжигают трупы. Через несколько секунд вышел Майк, чтобы впустить меня.

– Только посмотрите, кто к нам пришел, – сказал он с усмешкой. – От тебя просто невозможно избавиться. Пойдем внутрь, я снимаю отпечатки пальцев у трупа.

Мы прошли через фойе в крематорий, и я вновь ощутила то же почтение, которое я испытала, впервые войдя в это помещение пять лет назад. В центре стояла кушетка, на которой лежало тело пожилой женщины. Она была окружена четырьмя листами белой бумаги, на краях которых были черные отпечатки больших пальцев.

– То есть ты в прямом смысле снимаешь у трупа отпечатки пальцев, – сказала я. – Мне было интересно, метафора это или нет. Это для тех ожерелий с отпечатками?

Мне вспомнилась компания, которая изготавливает памятные ожерелья с выгравированными лазером отпечатками пальцев. Казалось, даже «Вествинд» не может противиться призыву похоронной индустрии к персонализации.

– Да, все верно, – сказал Майк, поднимая руку женщины и аккуратно стирая чернила с ее большого пальца. Он снова нанес на него чернила и в очередной раз прижал палец к листу бумаги. – Я просто одержим этим, – сказал он. – Пока ничего путного не получилось. Я кремирую тело сегодня – надо сделать хороший отпечаток.

Майк пошел отвечать на звонок, а я достала записную книжку. Тогда я уже работала над этой книгой и пришла задать вопросы и подтвердить истории. Я даже официально назначила встречу, как настоящий профессионал. Майк вернулся и спросил с невозмутимым видом:

– Ты свободна днем? Мне нужно, чтобы ты забрала тело из Пидмонта. У меня сегодня прощание, я не могу уехать, а Крису нужен напарник.

Я пробыла там всего пять минут, а меня уже отправили забирать тело, как будто я и не уходила. Смерть призывала меня вернуться к работе.

– Да, черт возьми, я съезжу, – сказала я, стараясь показаться бесстрастной. Честно говоря, я была очень рада снова стать частью команды.

– Хорошо. Крис сейчас едет из офиса коронера. Кстати, я не говорил ему, что ты придешь. Это сюрприз, – сказал Майк.

Когда Крис зашел, он не поверил своим глазам. Однако его удивление быстро прошло.

– Я знал, что ты вернешься, Кэт, – сказал он.

Когда позднее мы ехали по серпантину в Пидмонт, Крис спросил, где я остановилась.

– В Окленде у друзей, – ответила я.