Когда факс приходит не вовремя

Пожалуй только Даша могла бы затмить супругу Берга. Ее белокурые волосы и голубые глаза. И голубые сумасшедшие глаза. Сумасшествие могло бы побороть красоту. Я не понимал мою знакомую ведьму, но понимал ее глаза, читал в них – и поэтому мне становилось ясно – при всей своей загадочности, ведьма – человек. А когда я пытаюсь своими сенсорами и примитивными инструментами залезть в голубые озерца художницы – терплю фиаско. Нет, Даша бы не перевесила красоту своей – пусть мы сделаем ее таковой только в собственном воображении – соперницы. Но беспристрастные наблюдатели явно расставили бы флажки. Бы, бы, бы – наседает сослагательное. Чистого эксперимента не получится – не мог же я взять сюда Дашу. Надеюсь, она выйдет замуж за студента. Если, конечно, он не полный дебил. Впрочем, если он позволит себя охмурить – он полный идиот. Попробую быть объективным: не идиот, а дурак. Умные выходят замуж, а дураки женятся. Такова жизнь до смерти.

Специально не упоминаю Леры и ее глаза. Здесь для нее нет места. Не потому что я бы не хотел, чтобы ее убили ненароком, как в случае с Дашей, а потому что она для меня надир – туда я взлечу, если смогу (уж, конечно, не к зениту рвану). А пока трепыхаюсь здесь. Выношу из под скатерти одну ногу, осматриваю, повторяю то же с другой – порядок, шнурки на страже благополучия мелкого злодея и задушат любого, до кого дотянуться (в пиковом случае, а таковой пока еще не наступил).

Тосты произносятся нейтральные, типа: "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Посвященные знают, чего празднуем. Непосвященным достаточно собственно присутствия на халяве. Обслуге вообще не важно зачем и почему льется из бутылей шампанское, коньяк, вино и прочее бухло. Среда близка к бинарности: с одно стороны подковы стола элита элит, соль пота вокруг пупка землицы, с другой – приглашенная мишура блестящей никчемности. Помощники не могут присоединиться к первым и не хотят смешаться со вторыми, посему являются как бы инертным газом, который ничего не добавляет в среду. Котел тел человеческих поставили на огонь, пока никому кроме меня не видимый – из тех, кто в котле, повар, где-то затаившийся, естественно, в курсе, только он знает еще и время. Время когда запиликает таймер и значит пора будет снимать пробу.

Когда сквозь площадку, на которой пировали довольные жизнью люди стали пролетать свинцовые шмели. Когда люди стали умирать. Брызгать кровью. Кричать (непрофессионалы, профессионалы умирали молча). За столом недвижимыми остались только двое. Лика и я. Она потому что уже успела накидаться так, что и встать-то навряд ли смогла – мешала шампанское с водкой (причем не отрывалась от бокала). Я – потому что знаю: не надо мельтешить перед линией прицела киллера. Это еще Дон Хуан у Кастанеды советовал (выдуманный ли это персонаж или настоящий маг – какая разница, раз дело толкует).