Когда факс приходит не вовремя

Но не так просто проехать из тьмы к свету. В мир, где люди счастливы, где есть любовь, семья и путь без насилия. Где люди не убивают друг друга. В сказку всегда надо прорываться через терновник. И не важно как он выглядит, пусть даже колючки его частокола выглядят как пушинки шмеля. Мы остановились на заправке, ну и перекусить заодно. Тут-то он и появился, как чертик из коробочки. Я сам такой и знаю что почем. Фактор неожиданности.

– Привет, – Шмель улыбался.

Говорят, что он выбрал себе такое прозвище потому что с точки зрения современной аэродинамики вообще не понятно, как шмели летают, но то, что шмели летают – знает даже ребенок. Вот в этом и прелесть: этого не должно быть, но это есть. Почти как смерть непонятное. Хорошее прозвище для убийцы.

– Наверное, ты пришел не просто так, – между нами была разница: он меня мог убить в любой момент, а я его, только если бы он лопухнулся. Но киллеры такого уровня не расслабляются до состояния беззащитности обыденного растения "лопух обыкновенный".

– Так точно. Знаешь, может выйдем на воздух?

– Только что об этом подумал, – я обратился к Лере: – Буквально на бишь секунд удалюсь.

– Удачи, – слегка напряженно пожелала она мне, видимо, почувствовала, что это будет не просто разговор о погоде. Действительно, чего это слова перетирать о климате? Итак всё ясно: лето, жарко, дождя нет. Загорай и купайся не хочу!

Двадцатью саженями на восток. Ельник.

– Наверное, ты уже понял зачем я тут нарисовался. Если заглянуть в будущее, то меня ждет там одно задание, – он говорит спокойно, без позы, без жестикуляции и излишней мимики, просто сочувственно, и губы его складываются в короткий выдох: – Ты. Вроде бы ты никому ничего не должен. Но слишком много ниточек оборвалось на тебе и тебя решили тоже оборвать. На всякий случай.

– Уже подписал контракт? – этот вопрос даже не для проформы, а для формы для проформы.

– Нет еще, иначе бы мы не болтали. Только тебе не доехать до Казани. Уже завтра тебя закажут.

– У меня есть некоторое имущество. Если продать быстро, то кусков на двести потянет. Можно купить за это отсрочку. Мне много не надо, – я не умоляю, но явно прошу. Сие крайне не по-понятиям. Но я ведь и не конкретный злодей, а скорее абстрактный неразбери-пойми-кто.

– Бумаги необходимые при тебе?

– Конечно.

– Тогда пошли. Кстати, у тебя шнурок развязался.

Если это шутка, то несмешная… но ведь он не будет так шутить, чтобы меня кончить. Он может кончить меня и так… тем более, что не может он знать о нас с ведьмой… и значит, про шнурок. А я не могу никак его достать. Сейчас. Так что посмотрю я на шнурок или не посмотрю… Гм… а ведь действительно развязался. Вот так смотришь за вещами, заботишься, а они предают в самый-самый пиковый моментище… но некоторые надежны. Простые вещи. Как игла с ядом кураре.

Двадцатью саженями на запад. Без ельника.

– Я вернулся, – широко и глупо улыбаюсь.

– Это ведь не был твой друг.

– Точно. Так знакомый враг. Бывает.

Мы покушали и тронулись в путь. Но…

Надо было кое-что оставить за плечами. Лишние летом лыжи. В их роли выступает труп Шмеля. Нельзя доверять профессионалам. Они делают дело, заключают контракты, разрывают их, живут по кодексам чести и нарушают их. Не угадаешь. А шнурки – это знак, как ни крути. Ну ведьма, ну человечище. Так… в Казань на приметном "мерсе" мы не попадем. Придется бросить и ехать автостопом. Алга!

– Ты не против, если дальше мы поедем стопом?

– Конечно, нет, даже прикольно. А то как-то пафосно, хотя тачка у тебя дружелюбная…

Да, так "мурзик" еще никто не называл, он аж замурлыкал. Ласковое слово даже телеге приятно.

Ночь. Лесная дорога. Лера ждет на шоссе. А мне нужно всего-то десять минут. Открываю багажник. Снимаю с себя груз – цепочку с двумя черными титановыми пластинками, а на них вязь кириллицы и арабских цифирик (данные по мелкому злодею: как зовут, группа крови и т.д.). Аккуратно вешаю на шею Шмеля сей медальон. Руки его накрываю грелкой. Не с целью согреть – когда бензин загорится резина проглотит человеческую кожу, а с ней и отпечатки. Вторую грелочку – на лицо (по уму, еще и от зубов надо избавиться, но некогда). Бензин булькает из канистры в багажник. Сверк – пламя высекается колесиком о кремний и зажигалка падает в аквариум… в террариум… в крематорий для насекомых. Мою спину подсвечивают отблески урчащего пламени. И никакого хлоп, или бум, или шабах-бабах – взрыва не было. Хорошая все-таки машина Mercedes, может, потому что название красивое. Или наоборот: иногда тени отбрасывают вещи (кто-то из наших сказал, из тех, кого не печатали при жизни).