Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта

Если вкратце: перед нами труп (по крайней мере, часть его), но мы не знаем ничего. Это тоже не редкость в нашей практике. В некоторых случаях интуиция нам что-то подсказывает, может быть, у нас есть даже сильное подозрение, но, конечно, и то, и другое я могу высказать только как частное лицо, а не как эксперт. Как эксперт я придерживаюсь фактов. «Даже после вскрытия причину и характер смерти определить нельзя. Причина смерти не установлена. Характер смерти неизвестен», — пишу я в своем рапорте для суда.

Я не удивлен, что обвинению это не нравится. Но неоднозначные результаты вскрытия не оставляют мне выбора. Сьюзи все равно осудили, но дали ей далеко не такой большой срок тюремного заключения, как если бы ее вина была бы однозначно доказана и Сьюзи с Крисом судили бы за убийство или за непредумышленное убийство.

От чего же все-таки умерла Марианна Ф.? Я думаю, от удара ножом в ссоре, но доказать этого я не могу. Эксгумация же ее тела на берегу озера определенно могла бы стать частью сценария для остросюжетного детектива…

11. Реанимация

В один из ничем не примечательных ноябрьских дней в вестибюль больницы на севере Берлина входит Анна П. Ей 35 лет, она замужем, у нее есть четырехлетняя дочь. Анна стройная и абсолютно здоровая женщина. Это запланированный визит. Дело в том, что за шесть недель до Рождества Анне должны сделать операцию по поводу врожденной деформации нижней челюсти. Оперироваться ей посоветовал ее стоматолог: кривые зубы — это не только косметическая проблема, в дальнейшем они также могут стать причиной головных болей, возможно также их преждевременное выпадение.

Как известно, подобные операции мы называем «плановыми», поскольку на данный момент времени такое вмешательство не является экстренным. Момент времени для плановой операции можно выбрать относительно свободно — ведь нет ни срочности, ни экстренных показаний. Так, несколько лет назад я сам перенес операцию по выпрямлению носовой перегородки, а в 30 лет мне удалили миндалины, потому что осенью и зимой я постоянно страдал от боли в горле.

Пусть даже деформация челюсти не является серьезным заболеванием и практически не оказывает влияния на качество жизни, Анна, конечно, имеет полное право отдаться в руки челюстно-лицевого хирурга для исправления этого дефекта. Так же как, на мой взгляд, любой человек волен исправлять хирургическим путем свой нос, грудь или что-то еще. (И я говорю это не потому, что один из моих лучших друзей, который раньше работал со мной на «Скорой помощи», теперь стал успешным пластическим хирургом.)

Скажем, что выбранный хирург выполнил все, что от него требовалось: во время операции, продолжавшейся несколько часов, Анне справа и слева рассекли костные ткани нижней челюсти, вытянули подбородок на пять миллиметров вперед, а под коренными зубами вживили в челюсть металлические пластины и винты, чтобы кости там снова срослись. Операция прошла без осложнений.

На следующий день, в среду, лицо Анны сильно опухло, но она приходит в сознание после наркоза, самое страшное уже позади. Ей установили что-то вроде скоб, так что верхняя и нижняя челюсти пока соединены. Соответственно, пациентка не может открыть рот, но так сделано специально. В первые несколько дней только что прооперированная нижняя челюсть должна оставаться неподвижной.

Однако днем больной внезапно становится плохо, у нее возникает ощущение, что ей трудно дышать. Она начинает паниковать. Врачи, которые в этот момент находятся в ее палате и намерены провести с Анной глотательные упражнения, относятся к ее жалобам серьезно. Возможно, думают они, отек в полости рта, а также слюна и слизь в горле затрудняют дыхание. С помощью отсасывающего катетера толщиной примерно с компьютерный кабель женщине прочищают горло через плотно сомкнутые ряды зубов.

Что именно произойдет потом, останется неясным в течение последующих трех лет — именно столько будет длиться судебный процесс, — несмотря на сотни страниц, исписанных адвокатами, и несколько медицинских заключений. Во всяком случае, сотрудники клиники практически не задокументировали то, что произошло в тот день с 16:05 до 16:48. На мой взгляд, наиболее вероятный сценарий развития событий выглядит так: когда в горло пациентки ввели отсасывающий катетер, скорее всего, произошла механическая стимуляция блуждающего нерва. Блуждающий нерв, десятый черепно-мозговой нерв, помимо прочего, контролирует сердцебиение и кровяное давление. Он находится справа и слева по бокам за стенкой глотки. Грубо говоря, этот нерв соединяет голову с грудью, то есть мозг с грудной клеткой и всем, что в ней находится. Механическое раздражение блуждающего нерва может быстро стать опасным для жизни, потому что оно заставляет сердце и легкие «думать», что мозг передает им команду «немедленно остановиться».

В любом случае, вскоре после 16:00, то есть через 24 часа после операции, которая прошла без осложнений, у Анны, лежащей в палате отделения челюстно-лицевой хирургии, внезапно случается остановка сердца.