Когда говорит кровь

Дверь чуть скрипнула, и в комнату вошел худой и бледный юноша. Подойдя к кровати, он встал рядом, опершись на полку и скрестив руки на груди. Его взгляд был тревожным, но Айна сразу же поняла, что он если и догадывается о чем-то, то лишь весьма смутно. Ее брат жил в своем мире. Мире чернил, свитков, тонкого пергамента и глиняных дощечек. Мертвые и выдуманные люди всегда заботили его куда больше чем живые. Даже если эти живые были его родственниками.

– С тобой что-то случилось. Я вижу это.

– Да? Ты, правда, заметил?– нервный смешок сам собой слетел с губ девушки, но Энай словно и не услышал её иронии.

– Это был Рего. Он как-то обидел тебя?

– Обидел? Обидел? Это слишком слабое слово, братик. Он надругался надо мной. Ты ведь знаешь, что это значит?

Глаза брата изменились. В них появилась необычная для него злость и холод, а губы поджались, превратившись в тонкую бледную полоску. Он долго смотрел на неё, явно подмечая следы на руках и шее, а потом произнес непривычно жестоким голосом.

– Я разорву эту помолвку. Официально её все равно ещё не было

– И что мы тогда будем делать, Энай? Кто защитит нас?

– Тайвиши были нашими покровителями много лет. Они не откажут в помощи.

Айне захотелось засмеяться в голос. А потом завыть. Завыть, как воет бродячая собака, которую подманили к кухне куском мяса, но вместо вожделенной кости окатили кипятком.

Великие горести, как же все же мал и наивен был её братик. Маленький книжный мальчик. Как же плохо он понимал жизнь. И как же трудно ему будет. Видимо мать была права. У Айны не было иного выхода кроме как терпеть. Терпеть сжав зубы всё, через что ей предстояло пройти в этом браке.

– Тайвиши не смогут нас защитить. Их самих скоро не станет,– грустно вздохнула она.

– Это Рего тебе сказал?

– Да. Только какое это имеет значение?

– Это имеет самое важное значение. Повтори мне его слова.

– Зачем? Зачем мне их повторять? Что бы ещё разок вспомнить, что он со мной делал?

– Потому что от этого зависит твоя жизнь. Да и моя тоже. Повтори всё слово в слово.

Она не узнала голос брата. Эта была не просьба, не вопрос, но приказ. Раньше Айна никогда не слышала такого тона от брата. И она, к своему удивлению, поняла, что не смеет ему противиться. Преодолевая приступы липкого страха и отвращения, что накатывали к её горлу, она повторила все то, что сказал ей Рего. Энай выслушал её молча, а потом, нахмурив лоб, произнес своим обычным юным голосом.

– Ты можешь идти?

– Да, но куда и зачем? Ты хочешь бежать из города?

– Нет. Мы пойдем в Лазурный дворец.

– Что, к Тайвишам? Зачем?

– За нашим спасением. Доверься мне, Айна.

Ей не хотелось ничего. Не хотелось идти куда-то в чужой дом, и предаваться жалким надеждам на избавление. Не хотелось вновь и вновь повторять всё то, что говорил ей вчера Рего.

Но что-то в голосе брата неожиданно заставило её встать. Она поднялась со своего ложа, расправила платье, и внимательно посмотрела на мальчика. Он выглядел более чем серьёзным. Словно действительно знал, что сейчас нужно делать.

Неужели у неё и вправду был шанс на иную судьбу? Голос Эная звучал так уверенно, что она почти уже была готова в это поверить. Но ведь Тайвиши только что лишились главы своего рода, контроля над Синклитом и настроили против себя большую часть ларгесов? Разве были у них силы, чтобы защитить хотя бы самих себя? Айна не знала ответа на этот вопрос.

Мать была убеждена, что дни этой династии сочтены. Но Энай явно считал иначе. И странная жажда чуда вновь овладела девушкой. Она была готова довериться брату. Была готова рискнуть. Её отчаянье неожиданно преобразилось, превратившись из недавней покорности в готовность рискнуть. В странную и непривычную для неё смелость. И она решила дать волю этой необычной смелости.

Брат и сестра покинули дом через парадные ворота. Дежуривший у входа стражник окликнул их, спросив, не нужна ли им охрана, но брат махнул на него рукой и они вдвоём пошли к морю по пустым улицам Палатвира.

Вначале их пути девушка с ужасом ожидала, что Энай и дальше станет расспрашивать о вчерашнем. Что ей придется вспоминать весь этот стыд и позор, всю ту боль, что ей причинили, делясь этим ещё и с братом. Но юноша молчал. Он не задавал ей больше никаких вопросов. И Айна была благодарна за это молчание.

Лазурный дворец вырос перед ними, стоило им свернуть на набережную. Этот выстроенный на скале исполин, со стенами, окрашенными в цвета морской волны, казался скорее крепостью, чем жилищем, пусть даже и благородных господ. Огражденный высокими стенами, крепкими воротами и пропастью с трех сторон, он мало походил на иные особняки квартала благородных. Похоже, Шето Тайвиш, строивший его без малого десять лет, и вправду видел это здание чем-то большим, чем просто дворцом или домом. Это было воплощенное в камне сосредоточение власти и богатства, вполне достойное, чтобы принять даже царскую династию. И, возможно, именно этот вид и само имя дворца, столь явно пересекавшееся с Малахитовым дворцом Ардишей, сыграло не последнюю роль в становлении общей веры в чрезмерные амбиции этой семьи.