Когда говорит кровь

– Ну ладно. Тебе решать Сардо. Пока все твои планы исполнялись весьма прилежно. Да. Хоть и платить за них приходилось в основном мне.

– Ы усе плаим шфою шену. (Мы все платим свою цену)

Изувеченный человек поднял глаза и вонзился тяжелым колючим взглядом в Кирота Кардариша. Главе знатного рода, богачу, а вскоре и новому Первому старейшине, тут же захотелось спрятаться от этих жутких глаз-угольков куда-нибудь под стол. Всё это хилое, иссушённое и переломанное тело, было пропитано жгучей и разъедающей ненавистью, которую он был волен направлять по своему желанию. И Кирот, хоть и отказывался признаться в этом даже самому себе, побаивался этого человека.

Конечно, глава Карадришей заплатил за их скорую победу. И заплатил побольше, чем многие. Но что отдал Кирот? Деньги? О да, он, если не считать Мицана Литавиша, почти единолично профинансировал их маленький переворот. Но, хвала богам, род Кардаришей не испытывал нехватки серебра, и ради цели, не постоял бы ни за какими тратами. Племянника? Ну да, его ждет помолвка с этой алетолатской девкой и Кироту надо будет породниться с её дурной мамашей и пришибленным братиком. Но девка вроде была хороша, род её не совсем гнилой, а земли, когда Кирот выкупит их у кредиторов, должны были более чем окупиться. Так что все его потери и траты, были скорее выгодными вложениями.

А вот Сардо Циведиш принёс настоящую жертву. Этот человек отдал всё. Не просто здоровье и силы, он само своё естество. Своё главное оружие. Своё выражение. Язык и речь. То, чем и был этот человек. То, что возносило его над другими, было безжалостно отнято бандитами купленными Тайвишами. И рядом с этой ценой все потери Кирота в серебре казались смехотворными.

Любой другой на его месте давно бы приказал рабам перерезать себе вены или же спился, спрятавшись навечно в дальнем имении, но только не Сардо. Сардо предпочёл действовать.

В их союзе Кирот был скорее кошельком. А все интриги плел этот сломанный человек в кресле на колесах. И плел их успешно. Надо же было додуматься взять в оборот этого Арно Себеша. Ха! Да Кирот никогда бы и не обратил внимания на этого жалкого нытика. Эту тень человека, из которой выпили все соки жизни долги и благоверная женушка. Он виделся Кироту не больше чем слизняком, а оказался той брешью в ближнем круге Тайвиша, которую они и искали. После разговоров с Сардо и обещания избавить его род от долгов, которое дал ему лично Кирот Кардариш, поклявшись у алтаря Фераноны, Арно отнес яд прямиком к жирдяю. Правда сам его тоже зачем-то выпил и сделал это сильно раньше, чем они договаривались, здорово попутав им планы, но главное что Тайвиш был мертв, и его род тоже стоял на краю гибели.

Всё это родилось в голове этого скрюченного калеки в кресле на колесиках. И Кирот и сам побаивался его изощрённого разума.

– Да, Сардо, мы все платим,– произнес он после недолгого молчания.– Я не хотел тебя в чем-то упрекать.

Бывший вещатель небрежно махнул здоровой рукой, давая понять, что и не думал обижаться на слова хозяина дома. Кирот взял со стола кубок с вином и кинув в него ложку меда и веточку мяты, сел рядом с Сардо.

– Я напишу тебе, как все закончится.

– Я ужнаю эстро. (Я узнаю быстро)

– Конечно. И всё же жди от меня весточки. Должен же ты узнать, какая была рожа у этого сопляка, когда его выводили из Синклита! Ты же вернешься в Харманну?

– Та (Да)

В его состоянии такое путешествие обещало быть долгим, да и опасным тоже. Но это был его выбор, а глава рода Кардаришей был не настолько глуп, чтобы пытаться отговорить Харманского змея. Это было гиблое и тупое занятие, которого он давно привык избегать. Что не говори, а упрямства в этом переломанном человеке было не меньше чем ненависти. Наверно он и жил то только на них. На упрямстве и на ненависти. Кироту даже было интересно, как долго протянет Сардо, когда ему станет некого ненавидеть. Что он будет делать тогда? Найдет кого-нибудь нового врага, выживет на одном упрямстве или все же зачахнет?

Ну что же. В скором времени Кирот должен был получить ответ и на этот вопрос. Он отхлебнул чудного выдержанного вина со своих виноградников, и заел его сочным персиком, сорванным в саду этим утром.

– Так. Давай ещё раз всё повторим. Я буду говорить, а ты меня поправишь, если вдруг что не так.

Харманский змей кивнул.