Когда говорит кровь

Айна огляделась. И верно, глаза не подвели её братика: все стоявшие у ворот стражи были тайларами, явно разменявшими третий десяток лет. И вооружены они были не дубинками или кинжалами, или потешным оружием, как боевые рабы в иных благородных домах, а короткими армейскими мечами, висящими на тяжелых поясах. А когда на дороге показались двое мужчин, стражники тут же собрались и вытянулись.

Их Айна узнала сразу — первым шел Лико Тайвиш, он был одет в серую рубаху и серую накидку, а выглядел так, словно сон давно покинул его чертоги. У него были покрасневшие усталые глаза, прятавшиеся в глубоких впадинах глазниц, кожа отдавала мертвенной белизной, а сухие бесцветные губы были чуть приоткрыты. Идущий рядом с ним Великий логофет выглядел куда свежее, но и на нём чувствовалась печать огромной усталости.

— Вы дети Арно Себеша? — проговорил хозяин дома, когда они поравнялись. — Мне сказали, что вы желаете мне что-то сказать.

— Вас арестуют на следующем собрании Синклита, — резко проговорил Энай.

— Что? Что это за вздор? Юноша, вам ли не знать, что стены Синклита священны и неприкосновенны. Никто не посмеет, применять в них силу и тем более применять её к благородному ларгесу. Таков высший закон. Закон самих ларгесов и самого Синклита, — проговорил Джаромо Сатти, но голос его прозвучал совсем неуверенно. Словно он и сам не исключал такой вероятности.

— Это не вздор. Стены священны и дают защиту всякому благородному. Только если речь не идет об обвинении в тирании!

— В тирании? — удивленно проговорил Лико Тайвиш. — Вот как значит как. Так мне что, готовят судьбу вождей милеков?

— Это же абсурд. Милеки подняли мечи против закона, захватив столицу, разогнав старейшин и водрузив порфиру на плечи…

— Подожди, Джаромо. Пусть юноша расскажет, что знает. Откуда тебе это известно?

— Моя сестра лично слышала эти слова из уст Рего Кардариша. Племянника и наследника Кирота Кардариша, с которым мы вчера договорились о помолвке. Вас обвинят в тирании и самоуправстве за войну с харвенами, подавление бунта в Аравенах, убийство Патара Ягвиша и попытку захвата власти. Вас схватят и лишат всех регалий и должностей. А дальше… дальше вы знаете что делают с тиранами. Их убивают. Айна, подтверди мои слова.

— Я слышала это сама, от… Рего Кардариша, — это имя далось ей тяжело. Оно, словно шипастая колючка, продралось сквозь её горло, причинив девушке настоящую боль. — Вас хотят арестовать на следующем заседании Синклита.

— И ты готова подтвердить это и поклясться перед богами и людьми?

— Да, готова.

Великий логофет тут же склонился над ухом Верховного стратига и что-то быстро ему зашептал, но тот резким движением отодвинул сановника.

— Нет, Джаромо. Нет и ещё раз нет. Хватит этих интриг и хватит политики. Ты слышал, какую судьбу мне готовят наши враги — арест, публичную казнь, лишение всего имущества и изгнание всех моих родных и близких. Они, убившие моего отца, напавшие на мой дом, хотят теперь уничтожить и всю мою фамилию! Они перешли грань дозволенного, Джаромо. А раз так, то и я буду говорить с ними на самом простом и самом древнейшем из языков. Я буду говорить с ними на языке крови.

Лико повернулся к Энаю и пристально на него посмотрел.

— Кардариши могли стать твоими родственниками, юноша. А они богаты, сильны и не прощают своих врагов. Почему ты решил рассказать мне всё это?

— Наши семьи связаны кровью и старыми клятвами. Как новый глава семьи, я несу ответственность за соглашения своих предков и не имею права от них отрекаться.

— Новый глава семьи. Как и я, — задумчиво проговорил Лико. — И твой отец умер от того же яда, что и мой. Это роднит нас. Как и сказанные вами сегодня слова. Тебя же зовут Энай, верно?

— Да.

— Ты пойдешь на военную службу под моё начало, Энай Себеш?

Мальчик удивленно посмотрел на полководца. Он выглядел растерянным и смущенным. Ему, слабому телом, не знавшему тренировок и занятий атлетикой, предлагали стать воином. Айна было подумала, что брат откажется от столь безумного предложения. Ведь для него, с его здоровьем, это было не наградой, а почти приговором. Но мальчик выпрямился и проговорил чуть дрогнувшим голосом.

— Я почту за великую честь защищать государство.

Глава шестнадцатая: Работа для мясника

Окружавшие деревянную дощечку четыре глиняных миски идеально дополняли друг друга. В первой лежали три лоснящихся от оливкового масла только поджаренных лепешки, на которых поблескивали крупицы соли. Вторую наполняли нарезанные аккуратными кружочками огурцы, репа и редис. В третьей до краёв была налита сметана, смешанная с тертым чесноком, брынзой, зеленым луком и мелко порубленной кинзой. Ну и, наконец, в четвертой и самой главной, лежали только снятые с углей тонкие полоски выдержанной в вине говядины.