Когда гремели пушки

У Павла Алексеевича служба наблюдения была поставлена отлично. Он уже узнал о моем визите и шел мне навстречу — статный, с красивыми черными усами, с ясным соколиным взглядом. Ротмистров всегда кажется мне заряженным вулканической энергией. Эта энергия угадывается даже в его рукопожатии. Но в тот раз — после боевой удачи, заслуженной награды за нее и очередного повышения в звании — он был в каком-то особо приподнятом настроении. Мы прошли в блиндаж. Он мало чем отличался от обычного штабного помещения. Яркое аккумуляторное освещение, обитые бумагой стены, длинный стол, на котором лежала карта с нанесенной обстановкой. Рядом аккуратно расставлены радиостанция и телефонные аппараты. Все здесь свидетельствовало о культуре в работе.

Части корпуса продолжали вести бой. Павел Алексеевич несколько раз прерывал наш разговор, извинившись, брал телефонную трубку и отдавал короткие, ясные, четкие распоряжения. Затем пододвинул ближе карту и обратился ко мне с вопросом:

— Разрешите доложить обстановку? Я ответил шуткой:

— Дорогой Павел Алексеевич, мне хотелось поздравить вас. Затем и приехал. А вы мне сразу карту под нос суете.

Павел Алексеевич понял шутку, но не изменил своего деловитого тона, отозвался на нее одним только словом «виноват» и нажал на кнопку электрического звонка.

Вошел адъютант.

— Обед, — сказал Ротмистров, и адъютант исчез. За обедом я рассказал Павлу Алексеевичу об услышанном разговоре между солдатами. Мы вместе посмеялись над их безобидной хитростью. Потом детально разобрались в обстановке, уточнили задачу корпусу и с хорошим чувством расстались.

Но на следующий день мне опять вспомнился солдатский разговор. Я задумался над тем, что услышал, и перед моим мысленным взором неожиданно сверкнуло то, что принято в подобных случаях называть «рациональным зерном»: следует проверить взаимодействие огневых средств. Доложил свои соображения командующему. Он согласился со мной и приказал немедленно послать в войска нескольких штабных офицеров. Предположения наши оправдались: в некоторых частях стрелковое оружие использовалось не на полную мощь, взаимодействие пулеметчиков с автоматчиками не было налажено. Штабу пришлось в срочном порядке разрабатывать и осуществлять ряд мер по устранению этого недостатка.

И так бывало не раз. Личное общение офицеров и генералов штаба армии с бойцами частенько вносило серьезные коррективы и в нашу собственную работу, и в деятельность многих командиров соединений, частей, подразделений.

…Наше стремительное продвижение в сторону Ростова создавало смертельную угрозу для северокавказской группировки врага. Но вместе с тем с каждым днем, с каждым часом возрастала угроза и для нас самих. 2-я гвардейская армия оказалась значительно впереди своих соседей, и в ходе наступления еще больше увеличивался разрыв с ними. Противник не замедлил воспользоваться этим. Он подготовил удар по нашему открытому флангу из района Зимовников.

Р. Я. Малиновский вовремя разгадал замысел врага и принял решение: продолжая главными силами преследование отступающих войск Мапштейна, частью сил обрушиться на противника, сосредоточившегося в Зимовниках. Для нанесения упреждающего удара по Зимовникам была создана подвижная группа в составе 2-го гвардейского и 6-го механизированных корпусов По замыслу командующего армией Зимовники должны были охватываться с востока на юго-запад 2-м мехкорпусом, а с востока на северо-запад — 6-м. Атака намечалась с утра следующего дня. Руководство действиями подвижной группы возлагалось на меня.

Это решение командарма я лично доложил по телеграфу начальнику штаба фронта генералу И. С. Варенникову, и через некоторое время получил ответ, что оно утверждено командующим фронтом. Р. Я. Малиновский просмотрел телеграфную ленту, на которой фиксировались мои переговоры с Варенниковым, дал мне ряд практических советов по организации боевых действий механизированных корпусов и порекомендовал быстрее выезжать на место.

Я тотчас же связался с командирами корпусов тт. Богдановым и Свиридовым, передал им боевую задачу и сам выехал на КП 2-го гвардейского мехкорпуса. Путь был трудный. Стояла темная январская ночь. Бушевала метель. В заснеженной степи — никаких ориентиров. Однако подобные поездки уже вошли в привычку, и к установленному сроку мне удалось добраться к месту назначения.

Командир 2-го гвардейского механизированного корпуса К. В. Свиридов очень обстоятельно доложил о противнике и предложил на мое рассмотрение уже подработанный с начальником штаба 6-го мехкорпуса совместный план боевых действий по освобождению Зимовников. План полностью соответствовал замыслу командарма. Внеся незначительные поправки, я утвердил его, и каждый занялся своим делом.

Совместная атака была намечена на 10 часов утра. До атаки мне нужно было встретиться с командиром 6-го механизированного корпуса. Для встречи я избрал высотку, уставленную скирдами соломы. Оттуда хорошо обозревалась вся местность, на которой нам предстояло действовать.