(Когда) я буду с тобой (СИ)

В лёгкие врывается холодный воздух, и я понимаю, что никогда до этого не был так счастлив. Мне подвластны две пары сильных лап, передо мной нескончаемый туманный лес, надо мной — восемь прекрасных лун. И я бегу, воя и повизгивая от раздираемых душу эмоций. Здесь свободно, здесь радостно, пусть и странно.

То слева, то справа мелькает силуэт Белого. Он будто бы направляет, не даёт сбиться. Я принимаю правила игры и повинуюсь ему — знаю откуда-то, что весь этот лес входит в его владения, и не смею идти против. Он — друг, который со мной заодно. Хочет помочь. И я верю.

Путь, что он выбрал для меня, выводит к реке. Ещё издалека пахнет сыростью, почва под лапами становится мягче, до чуткого слуха доносится нежное журчание. Вода приходится кстати, я уже давно хочу пить. А вот и место для отдыха — небольшая заводь. Из кустов оглядываюсь, почему-то ожидая ловушки, но стоит только понять, что опасности нет, тут же метаюсь к берегу.

Смешно. Никакой я не ужасный зверь. Нет никаких лап. Заклятье успевает исчезнуть где-то на пути к воде, и в спокойном отражении я вижу себя. Светлые, немного кучерявые волосы — всегда раздражала эта особенность, — тонкие улыбающиеся губы, измятый воротник рубашки, за который матушка будет меня ругать. Серо-зелёно-карие глаза, имеющие чудесное свойство меняться, теплеют при воспоминаниях о матери, становясь похожими на горький гречишный мёд. Да уж, уж-жасный зверь.

Белый неслышно выныривает из кустов, но я чувствую его взгляд и оборачиваюсь. В его зубах безвольно повисла тушка кролика. Пусть он и хранитель этого леса, ему тоже необходимо питаться, и стать его пищей в некотором роде почётно. Не могу знать наверняка, в этих владениях один он говорит со мной и не боится подходить на расстояние вытянутой руки. Иногда — ближе, и тогда моему счастью нет предела, потому что похвастаться возможностью погладить волка в нашей деревне может не каждый. И какая разница, если это сон? Здесь мало отличий от реальности, пусть всё и навеяно сказками матушки.

Волк кладёт свою добычу на песок и недовольно рычит. В заводь заходит длинная узкая лодка — в ней с веслом в руке стоит прекрасная женщина в синем платье. Причалив, она протягивает мне руку и обворожительно улыбается. И я встаю и иду к ней. Рычание Белого становится злее, он цепляется зубами за край моей рубахи, тянет назад, но ткань рвётся, и я оказываюсь в лодке.

— Ты умер.

Мой мрачный жнец с синими розами в волосах правит веслом. Я лежу в белых цветах — это лилии? анемоны? подснежники? астры? Не могу понять, сколько видов здесь, да и не могу знать их все. Пытаюсь сесть, но чья-то чужая воля не даёт мне этого сделать.

— Ты умер, — с нажимом повторяет черноволосая женщина, и я покоряюсь ей и притворяюсь мёртвым.

В конце концов, ей виднее?

Волны почти не ощущаются, как и течение. Берега не видно — всё вокруг заволокло ватным туманом. В белёсом мареве женщина надо мной выглядит зловеще, впрочем, страх так и не возникает, хочется только подскочить и вырвать все эти яркие синие цветы. Белые, что лежат рядом со мной, подойдут ей куда больше.

Что это за странные воспоминания о Белом, о мятом воротнике рубашки и… что за женщина с тёплыми карими глазами, часть которых была и у меня? Была — верное слово. Мои вот уже десять лет янтарно-жёлтые, под стать моему другу-волку.

— Одна пятая века промчится сквозь душу, — бормочу я. — Волком чёрным будешь в сердце укушен…

— Ты умер! — яростно шипит женщина.

Я вдруг понимаю, что могу избавиться от её чар и сесть, протянуть вперёд руку и улыбнуться ей.

— Вы очаровательно прекрасны, моя леди, — слова сами слетают с губ.

Вот он, мой Чёрный волк. Волчица ведь! А всему виной плохое знание языка нараньши. Понять бы ещё, кто ты, чудесное видение из снов. Кого спросить о тебе? Ни Грэм, ни Мирт, ни Винсент… Ах, точно же. Добрый доктор Грегори.

— Остаётся выть и метаться тебе под луной, — слышу я хрипловатый голос Вериа из тумана.

— И дрожать-дребезжать рваной струной! — кричу в ответ и заливаюсь смехом.

— Ты умер! — кричит женщина.

Я снова могу дышать свободно. В голове появляется необычайная лёгкость. Да, это только здесь. Когда проснусь будет и больно, и страшно, и муторно. Но хотя бы на один сон, на один бесконечный миг — я сам решаю здесь, сколько он продлится — всё будет светло.

Спасибо вам, бабушка Туи.

Спасибо вам, Грег.

_______________________________

[11] Примерно 27 °C. На всякий случай напомню, что температурная шкала в Дженто перевёрнута и схожа с системой Делиля.

========== XII ==========

XII

Марк уже давно починил систему вентиляции, и в коридорах можно было расхаживать хоть в шёлковой ночнушке. Но Джифф казалось, что ледяной ветер из сна преследует её и здесь, забираясь под рубаху и вызывая неприятные мурашки. Впервые в жизни леди Нивес искала поддержки после кошмара. И к кому ей ещё идти, если не к Грегори? Женщина чувствовала себя подавленно и не сразу осмелилась постучать в дверь.